плеча и ответил:
– Уйди, старик, нечего мне дать тебе.
Юноша брезгливо сморщил нос, ибо от старика ужасно пахло. Прокаженный покачал головой и ответил:
– Идет погибель от тебя, добрый молодец. Не к добру ты на Руси родился.
– О чем ты говоришь, старик? Убирайся!
– А, с диаволом самим в сговоре, – нищий перекрестился и поднял руки к небу, словно взывая к Богу о помощи.
Тут к своему спутнику и пришел на помощь Мисаил, которому все же удалось прогнать старика. Наконец, оставшись вдвоем, Мисаил спросил:
– Так где же наш третий товарищ?
– Я не знаю… Он, я думаю, сейчас придет, – и только он проговорил, как увидел идущего к ним Варлаама с котомкой на плече, – так вот же он!
Григорий несказанно обрадовался монаху, который немного задержался. Наконец, наши путники поклялись, что не оставят друг друга в беде и тронулись в путь на запад, в сторону Литвы. Бредя с Варлаамом и Мисаилом, Отрепьев едва сдерживал себя, его сердце колотилось в груди, словно желая выбраться на ружу. Тот путь, по которому он отправился навстречу новой судьбе, перевернула его жизнь навсегда.
Через несколько дней трое путников добрались до Новгорода Северского, где они остановились в Преображенском монастыре. В этом монастыре Григорий, до этого державшийся в тени как самый молодой, спросил однажды настоятеля:
– Скажи, отче. А далеко ли литовская граница?
– Нет, три дня пути, сыне. А что тебе до Литвы?
– Хотим мы со спутниками уйти на покой в Печерский монастырь и придаться до конца жизни вере.
– Это правильно. Богу одному нужно служить, а все остальное суета сует.
На следующий день рано утром Григорий разбудил Варлаама и Мисаила, приготовившись снова отправляться в путь.
– Не волнуйтесь, – ответил он, – я нашел проводника, он покажет нам дорогу.
Проводником оказался монах средних лет, одетый в потрепанную рясу, что свидетельствовало о его частых странствиях. Идя следом за ним через леса и поля, Григорий заметил про себя, что сей монах не раз ходил до границы с Литвой, ибо шел уверенно, рассказывая, где охраняются границы, а где нет. Ровно через три дня путники добрались до высокого холма, с вершины которого открывался живописный вид на лежащие вдалеке леса.
– Там, – проговорил проводник, – прямо под нами начинается Литва. Дабы не быть замеченным, идите через лес, застав там точно нет. А как пройдете дальше, будет там стоять кормча, где можно славно пообедать.
– Кормча? – удивленно переспросил Мисаил. – А ежели начнут спрашивать, кто мы и откуда?
Но монах, едва сдерживая усмешку, ответил:
– Да нет никому дела до путников. Говорю же, кормча стоит прямо у дороги, по которой кто только не хаживает. Там таких странствующих монахов каждый день по несколько человек отдыхают.
Григорий
