полетели на пол. Присутствующие попадали и загомонили, началась неразбериха. Стражники, подступившие было к пастуху, спотыкались о стулья и лежащих на полу, бранящихся людей. Йокель быстро огляделся и, несмотря на горб, с необычайным проворством бросился к выходу. Путь ему по-прежнему преграждал Гесслер.
– Держите его! – кричал наместник. – Держите подонка, чтоб вас!
Он и сам с грехом пополам попытался схватить Йокеля за рукав, но тот увернулся и толкнул тщедушного наместника. Гесслер свалился в лужу из пива и вина. Когда он вскочил, берет съехал ему на лицо, а дорогая мантия была забрызгана грязью.
– Я тебя на костер отправлю, еретик! – вопил он беглецу вслед. – Тебя и твоих треклятых пособников! Спалю тебя, Богом клянусь!
Разъяренный наместник оглядел комнату и уставился на Матиса. Тот в ужасе отпрянул.
– Это ты! – закричал Гесслер. – Ты ему помог! Хватайте мальчишку!
И снова Матис среагировал, не задумываясь. Он увернулся от стражника, перескочил через аптекаря, причитавшего в поисках очков, и бросился к открытой двери. Там по-прежнему стоял Гесслер. Наместник попытался его схватить, но Матис оказался быстрее. В общем зале некоторые из стариков провожали его растерянными взглядами. Матис пробился к выходу, вылетел в переулок и ринулся к ручью. А за спиной продолжал вопить наместник:
– Держите мальчишку! Ни Йокель, ни он не должны ускользнуть. Или я сам в башне вас запру!
Матис огляделся в поисках укрытия. Сердце выпрыгивало из груди. Чтобы хоть немного перевести дух, он спрятался в первой попавшейся подворотне. И оттуда увидел Йокеля. Пастух прятался за нагруженной навозом телегой. От его былой самоуверенности не осталось и следа, он дрожал и, точно загнанный заяц, выглядывал из-за вонючей повозки. Заметив Матиса, пастух вздохнул с явным облегчением.
– Отвлеки их, парень! – прошептал он. – Давай, беги!
– Но… они ведь тогда меня схватят! – неуверенно возразил Матис.
– Ха, тебе-то они что сделают, сорванцу безусому? Надерут задницу в худшем случае, можешь мне поверить… – И снова голос у Йокеля зазвучал мягко и вкрадчиво, каким Матис привык его слышать. – А вот меня они на костер отправят, ты сам слышал. Хочешь ты этого, мальчик мой? Скажи, хочешь ты этого?
Матис молча помотал головой.
– Вот видишь! Тогда делай, что говорю, и беги, черт возьми! Я в долгу не останусь.
Матис засомневался, но, увидев исполненный мольбы взгляд пастуха, пустился бежать.
– Вон туда! Мальчишка туда побежал! Держите, хватайте же его!
Матис не поверил своим ушам. Пастух-Йокель во все горло зазывал стражников! Была ли это всего лишь уловка, чтобы отвлечь от себя преследователей? Или же мужество окончательно его оставило? Но на раздумья не было времени: за спиной
