Но почему? Он же отец! Поймет! Поможет!..
– Даже не сомневаюсь, что он его отец, причем любящий отец, однако насчет всего остального – «поймет» и «поможет»... Во-первых, для него это будет страшным ударом, он запаникует, начнет кричать на парня, а в том состоянии, в котором сейчас находится Игнат... И особенно после того, как ушла Настя...
– Так что же делать? – взвился Турецкий. – Пустить все это на самотек?
– Я этого не говорила.
– Так что же?
Ирина Генриховна достала из шкафчика небольшие хрустальные рюмки, кивнула мужу, чтобы открывал бутылку, с силой потерла виски.
– Я одно знаю хорошо. Сейчас нельзя предпринимать по отношению к нему каких-то силовых действий, но и одного, без пригляда, оставлять тоже нельзя. К тому же неплохо было бы узнать, у кого он отоваривается наркотой, и перекрыть этот канал.
– Ты хочешь сказать, приставить к нему наружку?
– Если найдешь такую возможность, это был бы идеальный вариант.
– Так, может, позвонить Васильеву?
– Не вариант, – качнула головой Ирина Генриховна. – Можем парня подвести под монастырь. Мы же о нем совершенно ничего не знаем.
– В таком случае, кто-нибудь из наших?
– Пожалуй. Да вот только, кто?
«Действительно, кто? – задумался Турецкий. – На Плетневе теперь висит не только “Клюква”, но и убийство Савина. Бородатый Макс не в счет – свою толстую задницу он уже от стула отодрать не может, словно прикипел к компьютеру... Голованов?»
Он покосился на жену, которая в этот момент нарезала сыр.
– Как думаешь, смог бы Сева взять это на себя? После того, что случилось с Филей, он сам не свой ходит.
– Вообще-то, он уже загрузил сам себя убийством какой-то антикварной старушенции, но... попробуй поговорить с ним.
Глава 4
Турецкому не стоило большого труда уговорить Голованова «поводить денек-другой» семнадцатилетнего парня, успевшего подсесть на иглу, и Всеволод Михайлович уже второй день маялся от безделья в своей машине, припарковавшись неподалеку от школы, в которой учился Игнат Шумилов. Судя по поведению парня, тот пытался совместить наркоту с добросовестной учебой, и каждое утро, загруженный учебниками, шел в школу, которая находилась на том же Кутузовском проспекте, в двух кварталах от дома, в котором жили Шумилов: отец, сравнительно молодая, красивая мачеха и сам Игнат. Судя по всему, парень по-настоящему увлекся перспективой Сорбонны и делал все, по крайней мере, старался делать все, чтобы достойно закончить школу.
Дураки даже в Сорбонне не нужны, даже проплаченные богатенькими родителями.
Третий день сопровождая Игната от подъезда дома, отслеживая его приятелей, с которыми он встречался в течение дня, и присматриваясь к его состоянию, Голованов уже совершенно точно мог сказать, что отоваривается парень либо в самой школе, где могла работать хорошо законспирированная группа мелких распространителей геры
