яркий, что я чувствовал холодную воду, доходящую мне почти до колен. С появлением Бессонова в моей жизни сны вообще стали настолько реалистичными, что я будто бы начал жить в двух разных мирах: дневном и ночном. Раньше у меня такого никогда не было.
Поэтому, когда я очнулся, то долго не мог понять, где я вообще нахожусь. Потом вспомнил, что я в спальне мальчиков школы «Город Солнца». Но это осознание пришло в голову далеко не сразу, будто нужно было вспомнить, кто я. Лунный свет заливал нашу комнату, и я, как это делал всегда, повернул голову, чтобы посмотреть на Саню.
Вначале я подумал, что всё ещё сплю. Около Сашиной кровати стояла высокая длинная фигура и будто обволакивала его. На мгновение она будто полностью скрыла собой моего друга, и я вдруг понял, что это не был сон. Это всё происходило по-настоящему. Мне захотелось закричать, и пускай я разбужу Коляна и Антона, да хоть всю школу – плевать! Но голос застрял в горле, я не мог произнести ни звука, будто онемел.
Я каким-то образом сполз с кровати, чувствуя во всем теле одеревенение. В голове упрямо вертелась мысль, что всё это просто кошмар. Сейчас я проснусь, будет утро, а потом обычная школьная рутина. Расстояние между кроватями было совсем небольшое, но у меня было ощущение, что преодолел не одну тысячу километров. Вдруг я обо что-то споткнулся и чуть было не упал на спину. Это немного привело меня в чувство. Я почувствовал холод. Романов, конечно, экономил на отоплении, но на дворе стоял октябрь, и так морозно быть не должно было. Выдохнув, я заметил, как изо рта у меня пошёл пар.
Саня лежал недвижно, с неестественно белым, почти восковым лицом. Мне на мгновение показалось, что он не дышит.
– Саша! – шёпотом позвал я его и потряс за плечи. Он не реагировал. Ещё он был очень холодный. Продолжая трясти плечи друга, я почувствовал, как вокруг меня тоже собирается темнота и будто бы хватает за руки. По коже будто бы скользили мокрые пальцы, проникая глубоко под кожу и распространяясь по сосудам.
– Вы что, охренели? – комнату залил яркий свет, и я увидел сонного и очень злого Коляна около выключателя. Сам я сидел на кровати Сани. Тот тоже проснулся и теперь тёр глаза кулаками. Взгляд при этом он у него был какой-то странный, будто отстранённый. Я всё ещё помнил, как сильно он был похож на труп несколько мгновений назад, но сейчас он выглядел вполне себе живым.
– Вы что там делаете, голубки? – свирепо спросил Богданов. Как ему ответить, я не знал. При свете все страхи показались мне такими глупыми. Мало ли что может привидится? Тем более мне кошмар снился.
– Мне стало плохо, и я позвал Диму, – выручил меня Саня, видимо, пришедший в себя. – А тебе какое дело?
Я кивком подтвердил, хоть меня и злило, что мы вынуждены оправдываться перед Коляном. Кто он такой, чтобы так с нами разговаривать? Мы с Саней переглянулись, и я заметил, что всё ещё держу его руку в своей. Почему-то мне не хотелось его отпускать, поэтому я ободряюще сжал его руку, улыбнувшись краем губы.
