Вот и со мной она теперь тоже решит расправиться.
Пока мы играли, в комнату пришёл Антон, прерывая нашу идиллию. Я как раз должен был ходить в партии. Однако вид у парня был обеспокоенный, и я сразу понял, что он по мою душу.
– Димон, тебя к директору вызывают, – мрачно сказал он, как только вошел в комнату. Хорошо, Коляна в комнате не оказалось, а то он бы обязательно позлорадствовал.
– Тох, что там случилось? – обеспокоено спросил Саня, переводя взгляд с меня на Антона.
– Дима нахамил англичанке, – поведал Антон, кривя губы. – А потом прогулял уроки. Не ожидал от тебя! – обратился он ко мне.
Антон сказал это так, словно не знал, то ли похвалить меня за смелость, то ли назвать законченным идиотом. Я уже и сам начал думать, что, может, зря заварил эту кашу. Но потом пришло осознание, что ни о чём не жалею. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы всё равно сказал англичанке ровно то, что сказал ранее. Она вела себя непрофессионально. Я не особо боялся директора, чтобы трусить идти к нему. Но если директор сообщит отцу о случившемся, у меня могут быть серьёзные проблемы. Я похолодел внутри, представляя, как отец приходит в школу и орёт на меня при моём друге. После такого Саша, может, вообще перестанет со мной дружить.
Собравшись с духом, я встал с кровати и уже было собрался выйти из комнаты, но цепкая рука Сани схватила меня за край рубашки.
– Я с тобой! – решительно заявил Бессонов, пытаясь подняться с постели. Я тут же уложил его обратно.
– Сань, я сам разберусь.
– Нет, я пойду с тобой! – Саня попытался ещё раз встать, но с постели ему было тяжело подняться, поэтому он обессилено упал обратно на кровать.
– Тоха, поможешь Сане? – спросил я у Антона. Дождавшись кивка, я улыбнулся парням и вышел из комнаты.
В кабинет директора я шёл, будто на расстрел. Я знал, меня будут долго допрашивать, словно я какой-то преступник, а потом читать нотации о том, какой я нехороший человек. Радовало, что в школах отменили телесные наказания: лет сто назад меня бы ждала ещё и порка. Сам я кипел праведным гневом. Хотелось высказаться и англичанке, и директору, как они неправы. В том юном возрасте я всё ещё надеялся, что в мире существует справедливость, и был уверен в том, что людям можно многое доказать, взывая к их совести и чести. Но, как оказалось, это было бесполезной затеей.
В кабинете директора я бывал редко, потому что моё поведение было близко к идеальному. Я не разрисовывал парты, не затевал драки и тихо вёл себя на уроках. Бывало, меня задирал Колян, но это всегда проходило мимо глаз и ушей учителей. Я был на хорошем счету, так что директор, наверное, удивился, когда на меня поступила жалоба.
Директор в кабинете был один. Он поприветствовал меня и предложил сесть за стол перед ним. Я мрачно сел, насупив брови.
Амадей Иванович считался добрым духом «Города Солнца». Школу он и Андрей Романов, ответственный за финансирование, придумали пятнадцать лет назад. И с тех пор Кудинов был бессменным директором, мозгом и сердцем этого
