в очередной раз пытался завести волынку про фондовые биржи. Можно подумать, это кому-то интересно.
– Он у тебя толковый парень, – кивнула тетя Наташа. – А у Лизки одна четверка, у неё с орфографией проблемы.
Я краем уха слушал их разговор. Мне было приятно, что про меня так говорят.
– А как у Димы с друзьями? – спросил тетя Наташа, и у меня появилось дурное предчувствие. Папа сейчас мог вспомнить незаконченный разговор в машине, и ничем хорошим это бы не закончилось для меня.
– Дима друга завел, – сообщила мама. – Его ведь Саша зовут, да, милый? – обратилась она ко мне, и я сразу же напрягся.
– Так кто, всё-таки, его родители? – вдруг вмешался отец, тут же вспомнив обо мне. Я похолодел, понимая, что нужно соврать. Если отец узнает, что Саня из детского дома, то устроит скандал и, чего доброго, запретит нам общаться. Хотя внутри меня сидел демон, шепчущий мне всякие бунтарские вещи. Почему отец вообще судит о людях только по тому, кто их родители? Сын за отца не отвечает. И я буду общаться с теми, кто мне нравится.
– Не знаю, – буркнул я и, в принципе, даже почти не соврал. – Я дружу с ним, а не с его родителями.
– Дима, – раздражённо начал отец, – надо всегда знать, кто родители твоих друзей. Так ты сможешь всегда спрогнозировать поступки этого человека. Яблоко от яблони недалеко падает, я тебе уже сто раз это говорил.
Отец был неправ. Я, например, на него совершенно не походил и никогда не собирался становиться таким же жестоким и злым. И вообще не хотел иметь с ним ничего общего, но родителей ведь не выбирают. Когда вырасту, то обязательно буду полной его противоположностью. Если у меня будут дети, так с ними себя вести не буду.
– Он сирота из детского дома! – вдруг высказалась Лизка, молчавшая до этого. Поначалу я подумал, что она специально решила меня подставить. Но она сидела как ни в чем не бывало, и просто таким образом констатировала факт, не понимая, что сейчас мне будет мучительно больно.
«Дура,» – подумал я про себя, понимая, что её слова вызвали бурю негодования. Сколь веревочка не вейся, а конца не миновать. Очень хотелось стукнуть Лизку, как советовал когда-то Саня.
– Что? – переспросил отец, хмуря брови. – Он детдомовский?
– Да, – огрызнулся я. – И что?
– Кого только в школу не принимают, – скривилась тетя Наташа.
– Я отдал своего сына в приличное учебное заведение, но и туда всё-таки пролезла всякая шваль, – процедил отец, вставая из-за стола и подходя ко мне. Я инстинктивно сжался, а он схватил меня за шиворот и поднял со стула. И всё это на глазах Лизки, растерянно за этим наблюдавшей. Она явно не ожидала такого развития событий.
– Нам надо поговорить. Дима, идём.
– Никуда я не пойду! – но отец уже схватил меня и потащил в мою комнату. Там он усадил меня на стул, толкнув, а сам сел в кресло напротив. У него было очень злое лицо, и я всё ждал,
