Сиди в своей комнате и не смей даже показываться. Ясно?
Не дождавшись моей реакции, отец вышел из комнаты, а я остался сидеть на стуле, боясь с него встать. Я ни за какие сокровища мира не откажусь от моего Сани, никогда его не предам, и мы всегда будем вместе. Меня трясло от ненависти к собственному отцу. К горлу подступали слезы, но я решил, что никогда не буду плакать перед ним, не буду показывать ни единой своей слабости.
Я слышал, как отец вернулся к гостями и громко заявил:
– После двенадцати позвоню Амадею и спрошу, какого чёрта он набирает всякую шпану в школу.
– Валера, тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? – услышал я голос мамы. Она редко меня защищала, но тут даже она решила за меня вступиться. – Диму провожал очень милый мальчик.
– Ты его защищать собралась?
Мне было грустно и горько. Я посмотрел на часы и обнаружил, что через пять минут ровно полночь. Хорошее начало Нового Года, нечего сказать. Хотя от отца другого можно было и не ожидать. Но дружить с Саней все равно продолжу.
Мне нужно было срочно поздравить друга с Новым Годом. Я очень надеялся, что у него праздник проходит не такой ужасно, как у меня. Лучше уж в школе праздновать с нормальными людьми, чем с моим бешеным отцом в родном доме. Я взял телефон со стола и начал набирать сообщение Саше. Мне хотелось вложить в неё всю любовь и нежность к нему. Я отправил поздравление и буквально через минуту получил такой же тёплый ответ. Мне уже не хотелось плакать. У меня был замечательный друг, а остальное было не так уж важно.
Глава 15
Директору отец позвонил поздним утром следующего дня: решил поздравить с Новым Годом, а заодно и поинтересоваться социальным положением новых учеников школы. Характер папы был ужасный: за всю свою жизнь я не встречал более упертого человека. Если уж он что-то решал для себя, никто и ничто не было в силах его переубедить. Своим упорством, граничащим с банальным упрямством, папа очень гордился и любил повторять, что именно это сильное качество помогло ему выбиться в люди. Меня он считал мямлей, не умеющим за себя постоять. Если я вдруг высказывал своё мнение, и оно отличалось от мнения отца, он зло смеялся надо мной и говорил, что я всего лишь глупый мальчишка, который ничего в этой жизни не смыслит. Меня это всегда сильно задевало, и я пытался с ним спорить. Заканчивалось это чаще всего скандалом, а то и рукоприкладством по отношению ко мне.
По рассказам папы его отец, мой дед, бил намного сильнее, поэтому из папы и выросло что-то приличное. Я этого никогда не понимал. Если в детстве ты испытал те же чувства, эмоции и трудности, то зачем так обращаться с собственным сыном? Для себя я решил, что своих детей и пальцем никогда не трону, что бы они ни делали. Никто не заслуживает такого обращения. Я прекрасно запомнил, какие чувства я испытывал, когда отец был ко мне жесток, и не собирался вымещать свой гнев на своих детях.
Ранним утром, когда я ещё спал, отец зашёл ко мне в комнату. Разбудив меня, он принялся меня увещевать. На секунду мне даже показалось, что он раскаивается за вчерашнее
