двор. А потом я увидел его. Он стоял недалеко от школы ко мне спиной и о чём-то весело болтал с Артуром Романовым. Сын нашего учредителя звонко смеялся, и я подумал, что впервые вижу Артура таким оживлённым. Обычно Романов всегда выглядел сосредоточенным и серьёзным. Ребята были так увлечены разговором, что даже не заметили, что я приехал.
«Или Саня просто сделал вид, что не заметил меня,» – мелькнула предательская мысль. Я вдруг вспомнил, что Саня не ответил на моё последнее сообщение и до этого вообще редко мне писал.
– Что-то твой друг не спешит тебя встречать, – подбавил отец масла в огонь.
Я промолчал. Отец вытащил из багажника мой чемодан и сунул его мне в руки. Я как в тумане попрощался с родителями, обнял на прощание мать и отправился в спальню как сомнамбула.
Моё состояние тогда было довольно сложно описать. Я чувствовал себя преданным и брошенным, а моё сердце было разбито вдребезги. Я довёз чемодан до спальни, кинул его прямо на пол, а потом почувствовал, как у меня на глазах выступают слезы. Мне нужно было срочно уйти оттуда: не хотелось бы, чтобы мой бывший друг видел, как мне плохо. Этого удовольствия я ему не доставлю.
Я выбежал из комнаты и побрёл на крышу – туда, где мы раньше часто с ним бывали. Тогда горько подумал, что если мне станет совсем плохо, то можно будет и вниз броситься. Меня эта мысль поначалу испугала, а потом начала казаться привлекательной. Я представил, как Саша придёт на мои похороны, будет плакать, а потом поймёт, что сейчас слишком поздно и нужно было раньше думать.
На крыше было хорошо. Здесь лежал снег, который никто не убирал, и было холодно, как раз под моё настроение. Я освободил одну доску от снега и присел на неё. Вдалеке по-прежнему расстилался лес, окружающий школу, а небо было удивительно чистое. Я смотрел на него, а из глаз у меня катились слезы. Я чувствовал себя самым несчастным человеком на свете, ведь теперь я снова был одинок, и даже книги не смогли бы меня спасти. У меня был один-единственный друг, да и тот предпочёл мне общение другого. Я всё равно продолжал любить его, и мне было невыносимо грустно от осознания, что мы больше никогда не будем с ним общаться. Я даже не чувствовал холод: всё-таки на дворе был январь месяц, я мог заболеть. Но мне сейчас было всё равно. Даже хотелось заболеть, чтобы было ещё хуже.
Я машинально вытирал рукавом слёзы и вспоминал, как мы с Сашей весело проводили время. Эти воспоминания вызывали боль, но это было единственным в моей жизни, что имело смысл. Почему Саня решил больше со мной не дружить? Я задавал себе этот вопрос и отлично знал ответ на него. Потому что я скучный лох. Так говорил Колян и был прав. С Артуром явно интереснее. Про Романовых у нас в школе рассказывали разные байки о том, какую интересную жизнь они ведут. Они побывали во многих разных странах и за свою жизнь видел уже очень много интересного. А ещё с Артуром просто нереально было подружиться. Он признавал только своих братьев, а на остальных ему было плевать. Я знал, что с ним хотел общаться Колян, но Артур его просто проигнорировал.
Как с ним
