тихо похрапывали, зарывшись в пуховые одеяла.
Налив немного воды в оловянный тазик, она быстро умылась. Вода была ледяной и изгнала остатки сна.
Она достала свою одежду накануне вечером и положила на сундук в изножье кровати. Она умела ездить верхом по-мужски и последовала совету Джин одеться потеплее. Заправила сорочку в шерстяные штаны, натянула толстые шерстяные носки, а поверх – поношенные кожаные сапожки. Надела нижний жилет из легкой шерсти, подбитый овечьей шкурой, потом полотняную рубаху и куртку из оленьей кожи с рукавами, отороченными шерстью ягненка. Если не пойдет дождь, плащ ей не понадобится.
Одевшись, Анабелла медленно огляделась. Это ее спальня. Другой у нее никогда не было. Всю жизнь она спала здесь, в Рэт-Тауэр. Простая комната скромных размеров, в которой помещались большая кровать и четыре маленьких деревянных сундучка, в которых лежали вещи сестер. Сундук Анабеллы уже лежал на повозке.
Она не смогла сдержать тихий стон и пожалела, что ее новый дом будет находиться не так близко к старому.
По крайней мере ее сестры останутся рядом с родителями.
Она хотела разбудить сестер, но передумала. Еще слишком рано, и Мирра будет жаловаться. Сорча начнет сонно хихикать, поскольку ее труднее всего разбудить. Вряд ли она вообще вспомнит, что прощалась с сестрой. А малышка Агги будет плакать, она такое нежное создание и самая младшая в семье. Давно поняла, что плачем можно добиться наибольшего внимания.
Анабелла с улыбкой смотрела на них. Они были так чертовски прекрасны!
– Прощайте, дорогие, – тихо прошептала она и, выйдя из комнаты, спустилась вниз, прокравшись сначала через спальню брата, потом через спальню родителей.
Бледный свет стал проникать сквозь окна зала. Слуги уже принесли на высокий стол корки караваев, наполненные овсяной кашей, и поставили перед Фергюссонами, Робом, лэрдом и его женой. За раскладными столами сидели солдаты и ели свежеиспеченный хлеб с сыром и холодным мясом, оставшимся после вчерашнего праздника. Она поприветствовала остальных и тоже села. Присутствующие молчали, изредка перебрасываясь парой слов.
Анабелла зачерпнула ложку овсянки, заметив, что кухарка добавила туда кусочки сушеных яблок.
«Нужно это запомнить», – подумала она, наливая сливки в горячую кашу. Зная, что день будет долгим, она постаралась воздать должное необычайно обильной еде, потому что завтраки в Рэте никогда не были такими роскошными, как сегодня. Подавали еще и яйца-пашот в густых сливках и укропе вместе с кусочками бекона. Анабелла с аппетитом ела, добавив к завтраку масло, сыр и кружку сидра. Жевала поспешно, не сводя глаз с Фергюссонов. Она не станет причиной проволочек. Но Фергюссоны тоже ели энергично.
После завтрака Анабелла и Джин пошли удовлетворить свои нужды перед отъездом. Потом новобрачная вышла в маленький двор, огляделась, и на несколько мгновений ее охватила паника. Ей вдруг не захотелось покидать Рэт. Она скорее умрет незамужней девственницей, чем оставит свой дом и уедет в чужой. Что она знает о жизни в замке?
