личного тренера, заставил меня вздрогнуть. – У тебя сегодня по плану фет барн. Надеюсь в этот раз ключ безопасности при тебе?
Я поежилась. Чертову пластмасску я конечно же забыла в раздевалке, ну не возвращаться же за ней было в подвальное помещение. Не ближний свет. А признаваться бабе, похожей на жидкого терминатора в своей рассеянности, половина самоубийства, уж поверьте. И так наломаюсь сегодня так, что на работу завтра утром поползу кряхтя и стеная.
– Да, – малодушно солгала я, похлопав себя по несуществующему карману на блестящих розовых лосинах, купленных мною явно в пароксизме послерабочего безумия. – Кроссовки зашнурованы, вода в подстаканнике, – предвосхищая дальнейшие вопросы отрапортовала, посмотрев на озадаченную тренершу, глядящую на меня с едва прикрытой жалостью.
– Сейчас начнешь? – совсем по-человечески спросила женщина-агрегат, проплаченная моей неуемной родительницей. Дело в том, что маман твердо решила выдать меня замуж, только вот никто не зарится. Не в ходу сейчас у мачо дамы с рубенсовскими формами.
Я кивнула. Чего ждать-то у моря погоды? В этой «пыточной» даже отключение света не является уважительной причиной отлынить от аутодафе. Мощные генераторы не оставляют шансов несчастным еретикам.
Никогда, слышите? Никогда в жизни не соглашайтесь на жиросжигающую тренировку не имея в рукаве туза в виде ключа безопасности. Хотя, сегодня видимо мой ангел хранитель отвлекся на грудастую девку, похожую на богиню, грациозно подтягивающуюся на гравитроне. И ключ бы мне вряд ли помог.
– Погнали, – рявкнула Карина, и врубила на полную мощность беговую дорожку. Я попыталась бодро заработать ногами, но отчего-то не смогла. Что-то с треском лопнуло, полотно адской машины понеслось с бешеной скоростью. – Ключ, где ключ? – донесся до меня голос тренерши, истеричные нотки в котором потонули в вое тренажера.
– Нету, – вякнула я, вдруг осознав, что по дорожке я не бегу оказывается, а очень бодро ползу, активно перебирая всеми четырьмя конечностями. Но додумать я так и не смогла, потому что почувствовала, что скорость дорожки увеличивается.
– Черт, она не работает, – заорала Карина, – не могу выключить. Зина, расслабься, не ползи, умоляю. Помогите! – панически проорала всегда невозмутимая церберша, щелкая кнопками на обезумевшем агрегате. – Я сейчас вернусь. Надо вырубить электричество.
Куда там, я обезумев от бешеной скачки нарастила бодрый галоп, чувствуя себя цирковой кобылой. Карина исчезла за секунду. Оставив меня один на один с взбесившейся машиной убийств. И я поняла, что уже не могу держать заданный темп.
Мир вдруг перевернулся. Один раз, второй. А потом я взлетела в воздух, расщеперившись как белка летяга. Показалось, что я протаранила спиной каменную стену, которая громко охнула басом. Перед глазами у меня пронеслась вся бестолковая жизнь. Одной ноге стало холодно, руки тряслись как у бродяги-алкаша, а мир вокруг виделся кверху ногами. Под моим затихшим телом что-то активно зашевелилось. Я открыла рот, и заорала во всю мощь сведенных судорогой связок.
– Господи, у тебя голос, как у дельфина во время брачных игр, заткнись и слезь с меня, – прогудело нечто, все тем же басом и резко сбросило меня на плиточный пол с моего достаточно мягкого ложа.
«Наверное я упала на мат, но он почему-то говорящий. Так разве бывает?» – запоздало подумала я, ослепнув от боли в отбитом заду, содранных, по всей вероятности до мослов, коленях и сбитых ладонях.
– Живая? – поинтересовался бас. Я наконец открыла глаза и уставилась на огромного бородатого мужика, на бандитской физиономии которого расплывался великолепной синевы фингал.
– Частично, – вякнула я, и только сейчас поняла, что валяюсь у ног этого бородача, раскорячившись как препарированная лягушка, и он видел мой позор.
– Когда ты лежала на мне, выглядела более привлекательно, жабка, – хохотнул мерзавец. Это что же. Я на него?.. Оооооо. Он назвал меня жабой. Черт, боже, за что? – Штанцы у тебя, класс. Были. Жаль, что теперь их придется выкинуть. Хотя, там и выкидывать-то уже нечего. Лайкра не для слабаков. Ни разу не видел, что бы бабы так быстро лишались одежды. А трусишки могла бы и поинтереснее надеть, меня соблазнить «неделькой» трудно. Искушен я, знаешь ли. Но то, как ты использовала спортинвентарь, ради того, чтобы завалить меня, произвело неизгладимое впечатление. Еще ни одной бабе не удавался этот финт.
– Почему? – ну почему я такая идиотка. Зачем спросила? Ясно же, что услышу очередную порцию издевки. – В смысле трусишки? Что ты, – начала было я, но наткнулась на едкий взгляд сузившихся глаз, – то есть вы, себе позволяете?
– Я? – кровожадно ухмыльнулся чертов медведь, оскалив белоснежные клыки. – Я вообще-то тягал железо, пока ты, жабка, не сбила меня с дельты. Честно признаюсь, впервые в жизни я видел, чтобы беговую дорожку использовали подобным образом. Был восхищен, потому прощелкал момент, когда ты со скоростью торпеды
