тряся, вас по телевизору показывали? Несправедливо, говорите, выгнали вас? Это еще как знать! Порасспрашивать бы ваших бывших коллег – уверен, что у них много есть, чего о вас порассказать! По скольким головам прошли, сколько крови попортили добрым людям, а, Адрианна Евгеньевна? Нет, не зря вас ото всюду попёрли, не зря вы в этом дупле своем торчите – потому как сова вы и есть, Адрианна Евгеньевна! Самая настоящая сова!
– Ах ты клещ поганый! – возмущенно сказала из окошечка Адрианна Евгеньевна. – Ах ты … ох, плохонько мне … где-то валидол был … девушки, не откажите … Ах ты, змей мерзкий! Ох…
– Пойдемте отсюда, – с достоинством сказал Фотине Степаныч. – Пойдемте со мною из этой клоаки, самый воздух которой пропитан ненавистью и мелкими интригами. Пойдемте. Я вам помогу, чем смогу.
И они пошли – Степаныч впереди, порывисто, Фотина позади, к выходу. В коридоре Степаныч повернул от лестницы в сторону, в примыкающий коридор, и распахнул дверь в просторный, с высокими окнами, кабинет. И сказал:
– Прошу вас.
Фотина вошла. В кабинете было относительно чисто. Помещался неподалеку от окна массивный письменный стол с дисплеем и бумагами. Вдоль потолка по периметру шел белоснежный, недавно побеленный, с красивым узорчатым фризом антаблемент.
– Присаживайтесь, – сказал учтиво Степаныч, обходя стол и включая дисплей.
Фотина, немного подумав, присела на краешек кресла перед столом, сдвинув обе ноги вправо, как делают это дамы из высшего общества на светских приемах – вместо вульгарного закидывания ногу-на-ногу. Она не знала, что так поступают дамы. Она сделала это инстинктивно.
Степаныч тоже присел.
Взгляд Фотины упал на именную бронзовую табличку на столе, на которой значилось «К. В. Тютчев». Она подняла глаза на Степаныча. Он оторвался от дисплея.
– Это ваша фамилия? – спросила неожиданно для себя Фотина.
– А? Ах, это … нет, это Костя тут … это Костин кабинет. Костя сейчас в отпуске, ну и мне, по моей загруженности, дозволяется пользоваться. Нет, меня зовут Василий Мережковский, можно просто Вася, если хотите. Вот именно, Вася. Хотите выпить? У Кости всегда большой запас, но тут все время на нервах, поэтому, не буду скрывать, я большую часть запаса употребил. Целый день как в колесе…
Он выдвинул ящик стола и выволок на свет бутылку скотча с красивой этикеткой. Еще пошуровав в ящике, достал он два тамблера, и оба проверил на чистоту, направив их на окно и посмотрев сквозь дно. Фотина сказала:
– Нет, спасибо.
– Ну, как хотите, а я пожалуй, с вашего позволения…
Вася Мережковский налил себе на три пальца, отпил половину, поставил тамблер на стол, и перебрал клавиши под дисплеем. И спросил:
– Как вас зовут?
– Фотина … Фотина Плевако. Фотина Олеговна Плевако.
