день походить в корсете!
– От корсетов один вред, – хмуро заявил лекарь. – Я бы вам очень не рекомендовал пользоваться ими. – Он все-таки исхитрился и поймал Элею за руку, плотно прижав пальцы к ее запястью. На миг стал совсем серьезным, что-то там выслушивая, а потом вздохнул и отпустил принцессу. – Еще час. Ну, может быть, два. Не больше. Потом э т о надо снимать.
– Тирой! – она не выдержала и фыркнула сердито. – Избавь меня от моралей! Я знаю все не хуже тебя. – Элея глубоко, насколько могла, вздохнула и кивнула в сторону гостевых покоев. – Веди уже.
«Он и впрямь чем-то походит на Патрика, – думала она, идя за лекарем, – только старше и не такой… светлый».
При одной лишь мысли о шуте сердце застучало быстрей, а к лицу прилила кровь. Да, Пат всегда, даже когда насмехался над индюками-дворянами, оставался непостижимо светлым. От него исходили невидимые потоки радости и чистоты. Как будто на малыша смотришь… Руальдов любимчик, хоть и вышел давно из молочного возраста, каким-то чудом сохранил это внутреннее сияние.
«Впрочем, – одернула себя Элея, – не исключено, что мне просто все кажется. И Пат нисколько не лучше того же Тироя. А эти мои ощущения обычны для всякой влюбленной женщины. И даже Ваэлья может быть предвзята, она ведь тоже любит его…»
Задумчиво глядя на пышные алые перья, реющие над головой лекаря, Элея не в первый уже раз с сожалением подумала, что ей совсем ничего не известно о прошлом шута. Лишь раз он обмолвился о монастыре и жизни в бродячем балагане. Но почему так вышло? Кто его родители? Каковы были те люди, с которыми Патрик вырос и научился своим удивительным трюкам?
Ничего-то она не знала.
Посещение тетушки заняло не слишком много времени – все-таки принцесса не могла долго отсутствовать на собственном празднике. Но немного отдохнуть, беседуя с леди Райми, Элея все же успела. И подарок ей неожиданно пришелся по сердцу.
Да что там по сердцу…
Седая хромоногая тетушка подарила своей титулованной родственнице маленькую статуэтку из серебра. Эта вещь не имела большой ценности, но при одном взгляде на нее у Элеи пресеклось дыханье.
Шут. Маленький смеющийся мальчик в костюме с бубенцами.
У серебряной фигурки величиной не больше пальца было живое доброе лицо в обрамлении летучих, едва заметно вьющихся волос. Мальчик шел по канату… такому же невидимому, как и ветер, растрепавший его вихры и рубашку. Видно, мастер был настоящим чудесником: не имея подставки, фигурка не падала, маленький акробат твердо держался на ногах. И вся статуэтка казалась удивительно живой и легкой, даром что весила вполне соответственно материалу.
Элея даже думать разучилась на несколько долгих минут. А тетушка лишь похлопала ее по руке своей сухой морщинистой ладошкой и пожелала счастья.
Между тем гости уже успели потерять виновницу торжества. Пока Элея сидела у леди Райми, на остров
