вами руководило, вами и вашим мужем, когда вы выходили на площади с белыми ленточками на груди скандировать? Что руководило вашим мужем, когда он прибыл на ту территорию, где сейчас гражданская война идёт?
Михаил Романович в упор поглядел на Марину Петровну. Она отвела взгляд, ей стало не по себе, и, к удивлению своему, почувствовала она в себе намёки на чувство стыда. На вопросы, подобные тем, что задал ей Михаил Романович, она привыкла отвечать, что для неё, как и для всякого оппозиционера, главная установка – это стремленье к справедливости. Именно об этом они привыкли твердить. Только вот были эти слова фальшью: стремленье к истинной справедливости было для большинства молодых оппозиционеров, пожалуй, самым последним по значимости мотивирующим фактором. Важнее было эгоистично заявить о себе, реализовать незадействованную прежде и находящуюся в переизбытке у молодых людей энергию. Да и потом – за это вот простое «показать себя» и платили нехило разномастные доброхоты. Марине, как и её мужу Алексею Анатольевичу, просто было врать о своих якобы благих намерениях, покуда на них белая ленточка была нацеплена. Известно ведь, что белая ленточка на груди, что волшебная шапочка – всякую ложь невидимой делает… Марина не могла понять, почему она не могла никак соврать, покуда смотрели на неё голубые, с рыжцой, с морщинками вокруг ввиду усталости, глаза Михаила Романовича.
Марина сказала ему в ответ:
– Не знаю почему.
– Не знаете вы, не знаете! В том-то и дело, что не знаете, что стыдно сказать, а ещё стыднее признаться самим себе, в чём же дело, – с экспрессией проговорил Михаил Романович, жадно ухватившись за Маринин ответ.
– Наверное… – сказала Марина, уставшая после перелёта, болтанки в воздухе ввиду непогоды, уставшая так же и от разговора. Казалось, девушка была готова согласиться с любым словом полицейского. Причиной тому было ещё и особое обаяние Михаила Романовича.
– Скажите мне, Марина, честно – не к ещё большей ли сытости вы стремитесь своим протестом? Хотите лишь того, чтобы именно вам ещё лучше жилось?
– Не вижу в этом ничего дурного… Наверное, так оно и есть, – отвечала Марина как бы в раздумьях и в замешательстве, не понимая, к чему идёт разговор.
– Ну вот, вы молодец. Вы – честная девушка. Честно признались.
– Что вам тут ещё сказать…
– Скажите только: ведь ваш муж на территорию, поражённую гражданской войной, в общем-то, поехал в ожидании некой… денежной компенсации?
– Я лучшего мнения о своём муже.
– Жена и должна о своём мужчине хорошо думать. Вы всё правильно делаете. Будьте со мной честны. Вашему мужу ведь пообещали заплатить за его поездку? Ну же, скажите мне честно. Я никому не расскажу, всё останется между нами.
– Да, моему мужу пообещали…
– Вы дважды честная девушка, Марина. Второй раз честно ответили на непростой вопрос. Простите, что обеспокоил вас. А теперь меня послушайте.
– Может,
