которую тот за герцога Мекленбургского выдал. Итого пять.
Но если княжна молдаванская сына родит… никому ни указ этот, ни все остальное не нужно будет. Разве что любимицу Елизавету Пётр все-таки постарается выдать замуж за французского короля: пять лет об этом мечтает, да и отправить принцессу во Францию – это не в монастырь заточить.
Ох, дела коронные, дела опасные!
Кампердон прибыл в Россию в знаменательные для нее дни – шли пышные празднества по случаю заключения долгожданного Ништадского мира со Швецией. На первом же приеме во дворце французский посланник действительно узрел воочию обеих принцесс – Анну и Елизавету. Представили его и их матери – благоверной государыне Екатерине Алексеевне.
«Обе русские принцессы обладают красотой и грацией, но Анна более благородна и сдержана в манерах, тогда как Елизавета чрезвычайно хороша собой, очень весела и приветлива, – писал Кампердон регенту. – Обе оне нисколько не походят на свою мать: толстую, с самым простым и смуглым лицом, с дурными манерами. Сие впрочем не столь заметно за ее обычной неподвижностью и величавостью… Обе принцессы говорят бегло по-французски и по-немецки, и весьма искусны в танцах… Осмелюсь выразить мнение, что младшая принцесса более подходит на роль супруги его наихристианнейшего величества и способна украсить Версаль своей персоной, а также дать королю здоровых наследников…»
Вопрос о вероисповедании даже не обсуждался: подразумевалось, что ежели Версаль выберет одну из русских принцесс, та незамедлительно перейдет в католичество.
Пиры, задаваемые в Петербурге Петром Великим в честь Кампредона, с изумительными для француза попойками, не мешали дипломатическим переговорам о заключении брачного союза России с представителем одной из древнейших династий в Европе – Бурбонами. Пётр, как всегда, замахивался широко: младшую дочь намеревался выдать за французского короля, внучку Наталью – за графа де Шароле, ближайшего родственника регента, а внуку Петру сосватать ту самую испанскую инфанту, которую Версаль собирался отослать обратно в Мадрид.
Император Пётр Алексеевич недвусмысленно предлагал Версалю более чем заманчивые перспективы: союз с сильным государством плюс польскую корону. Да к тому – обручение испанской инфанты с самым вероятным наследником российского престола – малолетним внуком Петра. Было о чем задуматься Версалю, и задуматься крепко…
Тем паче, что с польским престолом все обстояло куда как сложно. Здоровье нынешнего короля Августа II было совершенно расстроено. Бывший курфюрст Саксонии, избранный на польский престол в 1697 году и прозванный за свою невероятную силу Сильным, растерял все силы в блестящей и бурной жизни. От законной жены Кристины Байрейтской у него был только один сын, зато внебрачные дети исчислялись сотнями, а о фаворитках, сменявших друг друга в королевском сердце и постели, ходили легенды.
Законный сын
