чтобы вас допрашивать, не так ли?
Крафт-Эбинг с интересом наблюдал за ними. Он видел, что маркиз Куинси был обладателем чувствительной гордости, которую способна задеть любая незначительная мелочь. Но, услышав слова Аттвуда, произнесенные в привычной для маркиза тональности, он тут же насупился, отчего Рихард понял – Куинси, наконец, немного успокоился, понимая правоту своего визави. Так бывает у крайне вспыльчивых и амбициозных людей – вначале дают волю эмоциям, а затем следуют неотвратимой логике. Видя такое развитие событий, леди Уэйнрайт коснулась руки Валентайна:
– Вы желали взглянуть на картины, которые рисовала Эдит, – спокойным голосом произнесла она, разряжая накалившуюся обстановку. – Мне передал вашу просьбу мистер Парсон.
– Да, миледи. Это было бы сейчас кстати, учитывая, что со мной мой коллега доктор фон Эбинг.
– Пойдемте. А вы, господа, наслаждайтесь обществом.
Маркиз с неодобрением посмотрел на графиню, остальные гости молча провожали Аттвуда, Крафт-Эбинга и леди Уэйнрайт взглядами, пока те не вышли из гостиной. Навстречу им по коридору быстрым шагом приближался дворецкий Эрл Парсон.
– Миледи?
– Эрл, покажите джентльменам картины Эдит. А я вернусь обратно, не хочу показаться невежливой. Как закончите, присоединяйтесь к нам. Думаю, эмоции Рэймонда поутихнут. Да и мне самой интересно знать ваши впечатления от творчества моей девочки, – при этих словах губы Глэдис чуть сжались и она сделала глоток воздуха глубже обычного, сдерживаясь от проявления печальных чувств.
– Благодарю вас, – ответил Валентайн и они с фон Эбингом направились следом за Парсоном.
Комната, где хранились холсты, написанные Эдит Моллиган, была небольших размеров, и с первого взгляда было ясно, что в ней долгое время никто не жил. Судя по всему, она использовалась исключительно для складирования картин, многими из которых были увешаны стены помещения.
– Это все ее работы? – удивленно поинтересовался Рихард, осматривая комнату.
– Да, сэр.
– Поразительная работоспособность, – подметил он.
– Мисс Моллиган всегда этим отличалась, а ее увлечение живописью было весьма сильным, – монотонно прокомментировал дворецкий. – Джентльмены, на стене шнур с кисточкой. Когда закончите, с его помощью вы можете меня позвать. Или мистера Ханта.
– Прежде чем уйти, – приостановил его Аттвуд, – скажите, где более ранние работы мисс Моллиган, а где самые последние?
Парсон заметно удивился вопросу, но не стал ничего уточнять.
– Вот здесь, – он указал на дальний угол справа от большого окна, – более ранние холсты и на этой стене также, а здесь более поздние.
Затем он указал на противоположную стену, к которой были прислонены еще картины:
– Здесь самые поздние работы.
– После возвращения из Азии Эдит ничего не писала?
– В перерывах, когда ей становилось лучше, мисс
