на бушуков Мазеда. И какое удивительное у них единодушие. Они уже как будто ментально сплелись, начали обмениваться мыслями. Каждый – самостоятельная личность… и в то же время часть единой сети, часть глобального разума.
– Раздашь им имена? – спросил он у довольного Саа’Трирра.
– У них уже есть. Но надо привести к единой системе.
– Предлагаю по образцу оригинала, – сказал один. – Мы же клоны?
– Мы не совсем клоны. Но предложение разумно.
– Позитивная реакция.
– Поддерживаю.
– Принято.
Саа’Трирр и пять его крохотных парящих сателлитов стремительно обменивались мыслями. Имена большинства Органов представляли собой искаженные названия того, от чего они произошли. На старопаргоронском, который тогда еще называли просто паргоронским. «Саа’Трирр» буквально означало «творец мысли» – так в родном языке Древнейшего иносказательно именовали мозг.
Имена же новорожденных стали сокращениями и анаграммами их прежних имен. Ге’Хуул, Кор’Скатон, Мо’Нахти, Уль’Вакам и Шег’Раа. Пятеро первых представителей нового вида… но не последних.
– Вопрос, – вскинул палец Дегатти. – Который из них Ге’Хуул? Математик?
– Почему ты так решил?
– Ты назвал его первым.
– Я назвал их в алфавитном порядке. Простите, но я сам не знаю, кто из них кто. Ге’Хуул отказывается говорить на эту тему, так что можно только предполагать.
– В дальнейшем твоя помощь не потребуется, – сказал Саа’Трирр Оргротору. – Все необходимое в них заложено, повторять процедуру они смогут самостоятельно.
– Как я и предполагал, – с легкой иронией произнес Отец Чудовищ. – Приходи, Оргротор, сделай мне детей… а теперь поди прочь.
– Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Но зачем?
– Действительно, – хмыкнул Оргротор, уносясь в небеса.
Что-то он заметил у Саа’Трирра. В тот самый момент. В ту ключевую долю секунды… там что-то вспыхнуло, в глубине его тела, меж плотных складок. Загорелось яркой точкой.
Это обеспокоило Оргротора. Взволновало. Он захотел узнать больше… но Саа’Трирр ему ответа не даст.
Придется действовать окольными путями.
58500 год до Н.Э., Паргорон, Дворец Оргротора.
Оргротор чувствовал себя задетым. Он наконец-то стал родителем чего-то большего, чем живая груда мяса или дерево, на котором растут личинки. И его дети уже широко распространились. Бушуки торговали всем подряд во всех концах Чаши, а дети Саа’Трирра, к которым прилипло прозвище «кэ-миало», «хранители информации», хотя и не слишком размножились, зато влияли на весь Паргорон своей ментальной магией.
Но при этом ни те, ни другие не видели в Оргроторе своего отца. Что вообще-то иронично, учитывая его эпитет.
В конце концов, от него в них не было… ничего. Он дал им плоть, дал способность
