граблями клочок земли, с которого убрал всю растительность.
Мне тоже нужно заняться работой и сосредоточиться на важном – своем возможном бизнесе. Но Ронан поднимал граблями пыль и грязь, и я не могла отвести взгляда от пореза на его руке с пятнами засохшей крови и унылыми кусочками пластыря.
– Этот громила-болван его даже как следует не промыл, – пробормотала я.
Не обращая внимания на старую добрую настороженность и желание оградить себя, я достала из шкафчика в своей ванной комнате спирт, ватные шарики, марлевые салфетки, бинт и мазь с антибиотиком. Спустившись во двор, я положила все это на столик в патио.
Ронан остановился и, прищурившись, взглянул на меня.
– Для чего все это?
– Чтобы обеззаразить твой порез.
– Ты не обязана, Шайло, – тихо проговорил он.
– Не обязана. Но почему бы и нет?
Казалось, он не знал, как на это реагировать. Он отложил грабли в сторону и неохотно, словно через силу, опустился на стул. Я села рядом с ним и осторожно отлепила маленькие кусочки пластыря.
– Так что все-таки произошло?
– На вечеринке случилась заварушка.
– Мягко сказано. – Я придвинула свой стул ближе к Ронану и, перевернув бутылку со спиртом, намочила ватный шарик. – Вайолет сказала, ты дрался на ножах.
– Никаких ножей. Фрэнки Дауд бросился на меня с разбитой бутылкой.
– Как это началось? – ухмыльнувшись, спросила я. – Ты оскорбил его машину?
Он почти улыбнулся. Еще бы чуть-чуть и…
– Он доставал Миллера. Снова.
Я положила руку на предплечье Ронана и осторожно промокнула рану, стараясь не замечать бугрящихся под кожей мышц.
– Надеюсь, ты его не убил, – проговорила я, и он вздрогнул. Я решила, что от вызванного спиртом жжения.
– Нет, – тихо произнес он. – Холден отвлек его внимание.
– Миллиардер Холден?
– Холден – чокнутый засранец, – проговорил он, но в его голосе явственно прозвучала привязанность.
– Пропащие ребята, – произнесла я, вытирая засохшую кровь. – Так Эвелин Гонсалес называет вас троих.
Ронан ничего не сказал, но мне подумалось, что он не так уж и сильно возражал против этого прозвища. Какое-то время парень сидел молча, а потом признался:
– Я искал тебя.
Я ощутила, как дрогнули касавшиеся его кожи руки, а щеки вспыхнули жарким румянцем.
«Он искал меня?»
– Я… не пошла. Не могу пить, а для этого в основном и устраивают вечеринки.
– Почему ты не можешь пить?
– У меня какая-то странная аллергия на алкоголь, – пояснила я. – Даже после глотка пива я могу полностью опьянеть, а потом очень быстро наступает похмелье.
– Это хреново.
– В любом случае, такие вечеринки не для меня.
«Но он меня искал…»
Я покачала головой и сосредоточилась на деле, стараясь не думать
