style="font-size:15px;"> Угукнув, я приподняла занавесь и скрылась за ней.
Я оказалась в гостиной, пропитанной крепким запахом алкоголя. Здесь никого не было. Я заметила сбоку небольшую арку, закрытую занавесью из бус, и, отодвинув мелодично звякнувшие нити, переступила порог. В кровати на боку, спиной ко мне, лежал десятый принц. Не открывая глаз, он заорал:
– Я же велел не беспокоить меня! Катитесь прочь!
Сделав пару шагов, я встала рядом, не сводя с него взгляда. Я хорошо продумала, что скажу, но сейчас не знала, с чего начать. Десятый принц резко открыл глаза и повернул ко мне разгневанное лицо, но тут же ярость его сменилась изумлением, а затем – печалью. Он медленно сел на постели.
Я подошла к столу и опустилась на стул. Взяв со стола чайничек для вина, я слегка поболтала его в руках – внутри еще оставалось немного. Я поставила его обратно и, помолчав, спросила:
– Собираешься и дальше напиваться? Думаешь, если будешь пьян, то можно будет не жениться на Минъюй-гэгэ?
– Просто у меня на душе тоска, – ответил он после недолгого молчания.
– И что же вызвало эту тоску? – спросила я.
Он опустил голову, натягивая сапоги, и неохотно проговорил:
– А ты как думаешь?
В этот момент паника во мне утихла, и чем дальше, тем невозмутимее я становилась:
– Во-первых, ты расстроен из-за того, что должен жениться на Минъюй-гэгэ, хотя она вовсе тебе не нравится. Во-вторых, тебе нравлюсь я, но ты не можешь взять меня в жены.
Он вскочил и сел у стола рядом со мной. Налив себе вина, он уставился на дно чаши и застыл.
– Ты согласна стать моей второй женой? – еле слышно произнес он после долгого молчания.
Я замерла. Среди моих заготовленных речей не было подобного пункта. Я совсем забыла о том, как популярна была в старину идея о двух женщинах, совместно заботящихся об одном муже.
Подняв голову, он устремил на меня жадный, пылкий взгляд и с горячностью произнес:
– Я буду хорошо с тобой обращаться, обещаю…
– Я не хочу, – поспешно перебила я.
От волнения он стиснул зубы, а затем кивнул и залпом осушил чашу.
– Я знаю! Ты вряд ли бы согласилась, даже если бы я предложил тебе стать первой супругой, но во мне все равно тлел уголек надежды. Сейчас же… – он горько усмехнулся, – это тем более невозможно.
Взяв со стола другую чашу, я стала вертеть ее в пальцах.
– Если уж ты все понял, так и веди себя как умный человек! Не стоит заставлять волноваться остальных бэйлэ и тем более навлекать на себя гнев императора!
Он снова наполнил чашу, выпил ее и произнес:
– Я уже подчинился воле отца, так неужели не могу даже дать волю своему гневу?
Взяв чайничек с вином, я налила и себе чашечку.
– Ты уже подчинился в главном, так с какой стати печалить близких и радовать врагов по всякой ерунде? – сказала я и залпом выпила вино.
У меня запершило в горле. Я
