дочка, – по щекам, губам графини просто градом покатились слезы, падая на сверкающий драгоценностями лиф платья. – Я не уберегла. Ее выпили словно олененка какого-то. А потом бережно положили на лавку в саду, – она смотрела на меня затуманенным взглядом, словно была там, в прошлом, в эту минуту и видела то, о чем рассказывала. – На ней было такое платьице голубое. Словно ее глазки. У тебя они зеленые, а у нее были голубенькие, словно небо. Ангелочек в темном царстве. Так называл ее мой муж. Голубенькое платьице, залитое кровью. Такой я нашла ее. Она будто спала. И такая холодная была. Никогда не думала, что обескровленное тельце может быть столь холодным. Моя Натис, – она сомкнула в замок трясущиеся пальцы и ее глаза вновь обрели взгляд реальности. – Мы так и не нашли того, кто это сделал. Муж очень долго прибегал к помощи то одной, то другой ведьмы, но никто так и не смог сказать, кто убил нашу девочку. Отследить вампира, иссушившего ребенка, практически невозможно. Помоги, – она вновь вцепилась в мою ладонь. – Амелия рассказала мне, что за дар проснулся в тебе. Помоги, Софи, умоляю!
Слушая в ужасе графиню, я в какой-то момент соскочила с кровати и проговорила срывающимся голосом:
– Помощи захотели? А когда я пришла сегодня к вам за помощью, неся в руках убитого щенка, вы помогли мне? Вы даже выговор не сделали своему сыну за то, что он убил единственное живое существо, которое скрашивало здесь мои суровые будни. Помочь? Да ни за что на свете!
– Софи, детка, – графиня встала с кровати и подошла ко мне. – Умоляю, – к моему великому удивлению она медленно опустилась передо мной на колени и ухватив мои руки приложилась к ним губами. – Отругаю Стафа, клянусь тебе! И собаку куплю новую! Дочерью нареку! И в свет выведу, когда время придет! Мужа лучшего найду тебе! Все что хочешь, только помоги!
Я в каком-то ступоре слушала ее слова, затем выдернула свои ладони из ее рук и резко отошла к окну. В комнате воцарилась тишина. Только за моей спиной были отчетливо слышны тихие всхлипывания стоящей на коленях женщины. Спустя пару минут я повернулась к ней и проговорила настолько строго и уверенно, насколько это могла сказать двенадцатилетняя девочка:
– Собака…дочь…замуж…Это все хорошо, но мне недостаточно! Мне не это нужно!
– Чего же ты хочешь!? – хрипло прошептала графиня, которая явно была уже осведомлена о том, что моя магия будет работать только тогда, когда ее попросят, а отнюдь не принудят увидеть то, что нужно.
– Свободу, – закусив губу, промолвила я. – Вы дадите мне вольную, и я с того самого момента не буду вещью, которая перейдет в наследство вашему сыну Стафу. Я посмотрю последнюю минуту жизни вашей Натис. Взамен я хочу свободу, и чтобы вы организовали мое отбытие на земли, откуда меня привезли. Меня и Хельсану. Ей вы тоже дадите свободу.
Когда я замолчала, скрестив за спиной пальцы, графиня с едва уловимым недовольством изогнула бровь.
– Сорас не позволит мне, – проговорила
