набирать номер с факса. Вопреки ожиданиям, соединение прошло без секретарш, напрямую.
– Я вас жду, Егор Константинович. У меня к вам очень важный разговор, – проговорил удивительно спокойный и доброжелательный голос.
Договорились через три часа. Егерь как раз успевал забрать первое дело. Он сам хотел поговорить со следователем Нефедовым А. С., который вел расследование. После того дела А. С. из ФСБ перевели в районный отдел милиции, правда начальником. Но очень смахивало на убирание с глаз долой. Разжалование. А может, и нет. Стечение обстоятельств? Мало ли какая у человека линия жизни. Мог квартиру купить в другом районе? Детей в садик водить неудобно. Люди часто живут сначала своей жизнью, а потом служебной. Егерь завидовал этим людям. У него так и не получилось.
В архиве, как он и предполагал, все прошло гладко. Старая бабуленция, Нора Павловна, хоть и знала Егеря лет десять, тщательно проверила документы, несколько раз сверила живую личность с напечатанной в удостоверении, сняла и снова надела очки с толстенными линзами. Егор наверняка не ошибался, предполагая, что она старалась казаться существенно старее, намного беспомощнее и гораздо больше пораженной Альцгеймером, чем все это было на самом деле. Проще говоря, Нора Павловна прикидывалась. Преданность архивному делу она доказала и умом, и телом. Серая пыльная мышь, которой она себя выставляла, не только переезжала со своими томами несколько раз, не потеряв при этом ни листочка. Говорят, во время пожара она проявила ярый героизм, он же – полное отсутствие инстинкта самосохранения, и вытащила большую часть архива сама. Ломилась в горящее здание раз за разом, выволакивала кипы и гигантские штабеля, которые потом взрослому мужику поднять было не под силу. Может быть, и сама бы сгорела с остатками. Но пожарники остановили ее подвиг, заперев в кабине пожарной машины. Дотошная, преданная делу, служительница пыльных папок днями и ночами работала после этого над восстановлением. И, как слышал Егор, утраченных дел очень мало, единицы.
После семи или восьми подписей в разных журналах, ладно отпечатки не сняла, Егерю достался здоровенный том с кирпич толщиной и маленькая флешка. Что там такого накопали? Столько информации было по делу и потом пришли к выводу, что инфаркт и несчастный случай? Дело становилось все страннее и удивительнее.
К бывшему следователю Егерь ехал сюрпризом, без предупреждения. С одной стороны, мог не застать, с другой – не давал возможности сбежать, если Нефедов пожелает избежать разговора.
В районном отделении, отремонтированном по самым современным казенным признакам – бежевый пластик, антивандальные скамейки, информационный щит с портретами «Их разыскивает полиция», встретили его не шибко доброжелательно. Впрочем, он к таким приветствиям привык. Во-первых, визит из Центрального управления ФСБ – это часто писец, который подкрался незаметно и непонятно чем обернется. Никогда достоверно нельзя сказать: проверка, наблюдение, провокация или дружеский визит.
Во-вторых, за ним по-прежнему тянулся шлейф того нашумевшего на весь город дела с «космонавтом». Егора опасались.
