Никто того мужчину не убивал. Там и ран-то никаких не было на теле. Инфаркт, как инфаркт. Если бы от президента не позвонили, дело бы вообще только по девушке шло. А Юрия еще и убийцей сделали, по неосторожности.
Егор внимательно и молчаливо слушал. Одобряюще кивал головой, давая человеку рассказать самому. Впрочем, Нефедов и не собирался что-либо скрывать.
– Мы тогда за месяц всю его жизнь раскопали до пятого колена. Расписание каждого дня знали, даже на какие страницы он заходил в соцсетях. Всех любовниц и их шавок и даже любовниц шавок любовниц выявили. Всех, с кем он на улице случайно столкнулся! Не убивал его никто, – бывший следователь нервничал. Не из-за возобновления дела. Он свято верил, что расследование провел как положено, согласно инструкциям. Сделал все, что мог. А Егерь теперь хоть до Америки землю рой, ничего он больше не найдет.
Нервничал Нефедов, потому что подобные преступления не укладывались в его картину мира. Такого не должно быть и все тут. Вот как дочка Егора никогда не верила в Деда Мороза, даже совсем малышкой, вот так и Нефедов не верил в маньяков.
Как его такого в органы-то занесло?
– А есть что-то, что не дает вам покоя? – Егерь постарался смягчить тон и выражение лица. Хотя бы показаться дружелюбным. – Какая-то деталь, которая так и не сошлась. Вертелась у Вас в голове и не сложилась с делом?
Бывший следователь опустил глаза и на молодецких щеках вспыхнул румянец. Такая деталь была. Егерь не промахнулся.
Бывший следователь раздраженно вздохнул и обиженно запыхтел:
– Сейчас такие сексуальные развлечения пошли, что респектабельных людей можно с маньяками спутать. Оттенков всяких насмотрелись и с ума сходят. У него ожоги на груди были парафиновые, тоже в кино было каком-то, на руках следы от наручников. Вот я и решил, что всякими извращениями они занимались. Такие занятия ни к чему хорошему не приводят. Ненормально это. Занимались, занимались и дозанимались. И других версий вообще никаких не было. Вот стерильно все, – Нефедов А. С. вертел в руках карандаш. – На меня тогда давили со всех сторон. На голове просто сидели. На ковер каждый день. Полковник красный вокруг кресла бегает: или его удар хватит, или меня убьёт. Даже посадить угрожал. Я все, что мог, по-честному накопал. И даже кучу всего, что к делу особого отношения не имеет. Его братец тогда много нового про покойного узнал. Сразу видно было, сюрпризы его огорчили.
Нефедов успокоился, он еще раз пережил тот страшный месяц и снова пришел к выводу, что все сделал правильно.
– Мне звание дали. Раньше времени, – по-детски похвастался он, кивая на подполковничьи звездочки. И даже ближе к дому перевели. И работа спокойнее.
Егерь понимающе и поддерживающе улыбнулся. Понятно, что нынешнюю должность Нефедов считал заслуженной наградой. Не ладилась, видимо, у него беспокойная работа следователя по особо важным.
Егерь все понимал. Даже сочувствовал. Если вышестоящее начальство наваливается,
