из дома, я бросаюсь в сторону моря. Сейчас только соленые волны смогут умыть прохладой и успокоить шепотом мое сердце.
Как несправедливо решение отца!
Как печально бессилие мамы!
Обида наотмашь бьет по каждой мысли, но я, не останавливаясь, мчусь к берегу, на свое место у скалы Печали, где больше никого нет и где я смогу безрассудно броситься в море, отдаться его мощи и плыть, как русалка, насколько хватит глаз смотреть вперед.
Только море понимает меня.
Только его голубые изгибы ласково гладят, жалеют, утешают.
Только море знает, какие шторма бушуют в моей душе.
Только оно всегда встречает меня радостным шепотом, словно признает во мне свою, словно, что бы ни происходило – оно на моей стороне.
Когда я чувствую себя особенно разбитой и одинокой, всегда прихожу на берег: ныряю в глубину, плыву к горизонту или просто усаживаюсь на камни и смотрю вдаль. Такие минуты становятся лучшим лекарством от отчаяния, ведь я не одна. Разве я могу быть одна, если на моей стороне такое бескрайнее, огромное и могучее море.
Глава 22. Эдгар
Эдгар знал, что ему просто нужно жениться.
Ничего особенного в просьбе отца не было, и он не смел, да и не хотел отказать.
«Какая разница, женюсь я в семнадцать или в двадцать, все равно это неизбежно, – успокаивал себя Эдгар. – Если повезет, невеста окажется приятной и быстро родит, тогда отец будет рад и, надеюсь, проживет дольше».
Рассудительности юному парню хватало, поэтому он решительно отодвинул в сторону планы любовных похождений и грезы о первых чувствах.
Он – сын, он – наследник, ему суждено рано повзрослеть.
Пока отец был здоров, Эдгар мог надеяться на беззаботную жизнь, но сейчас… Если посмотреть правде в глаза, то совершенно ясно, что скоро Эдгар станет владельцем бизнеса, производств, недвижимости, и к тому же единственной опорой матери, которая не работала ни дня в своей жизни.
Как принято, невесту нашли через родственников и близких друзей, так сказать, по рекомендации. Редкое имя Лунаи само по себе заинтересовало Эдгара, а когда парню рассказали, что девушка имеет спокойный нрав, очень сдержанна и, что немаловажно, невинна – он тут же согласился на скорый союз. Не хотел долго выбирать, на фоне столичного пафоса ему казалась диковинкой южная скромность.
Да и место, в котором жила семья Лунаи, было хорошо знакомо отцу: когда-то он провел там детство и был готов на время вернуться в забытый дом своего деда, чтобы дышать свежим воздухом, как прописывали врачи, и устроить жизнь сына, как вынуждало положение.
Перед переездом отец рассказывал Эдгару истории о юге, хвалился, каких больших рыб он ловил на червя, как далеко заплывал за буйки и как бесстрашно прыгал с друзьями в море прямо с высоких скал.
После этих рассказов Эдгар охотнее предавался мечтам не о скорой свадьбе, а о новом месте. В его воображении рождались картины дикой природы
