а потом я словно уронила лицо в чьи-то теплые мягкие ладони и погрузилась в беспамятство.
Очнулась я от щебетания птиц над головой, а еще расслышала звук бегущей воды – рядом был природный источник. Открыла глаза и попыталась пошевелить ногами. Убедившись, что могу двигаться, села, опираясь на руки. Странное дело, мне казалось, что после аварии я должна была очнуться в больнице или просто на обочине в окружении сердобольных прохожих. А здесь не то лес, не то сад…
– Господин, у нас в саду незнакомая девушка!
Ко мне приближался парень в странной одежде. На вид ему было лет восемнадцать, то есть немного меньше, чем мне, – загорелый, крепкий, с шапкой темных вьющихся волос. А за парнем, опираясь на толстую палку, ковылял худощавый человек неопределенного возраста. Тоже в серой хламиде, но гораздо длиннее.
У него было болезненно-бледное лицо, короткие, пепельного цвета волосы и несколько отрешенный взгляд. Но особенно меня поразил выступающий прямой нос над тонкими губами. Какое-то время подошедшие граждане рассматривали меня, а потом старший в хламиде сухо спросил:
– Кто ты такая и что делаешь в моем саду?
– Я – Наталия Журавлева. А вы кто?
Мужчина усмехнулся, возводя к небу глаза:
– Кто я… Да почти никто. Тень от пролетающей в небе птицы, пересыхающий родник… дерево с обрубленными корнями.
– Вы, верно, поэт! – польстила я, а про себя успела подумать, что вижу одного из пациентов стационара, куда меня успели поместить.
Но почему мы на улице, а не в палате? Должно быть внятное объяснение.
После моего отзыва странный человек поглядывал на меня уже с нескрываемым любопытством:
– Да, я поэт. А разве еще заметно?
Я поднялась с травы, на которой до сих пор сидела и несколько театрально продекламировала:
– А можно вовсе не писать стихи,
Ни строчки, ни строфы, и быть поэтом,
Но выдаст неизменно взмах руки,
И будут говорить глаза об этом!
– Хорошие слова, – похвалил незнакомец, – кто их сказал?
– Простите, даже не помню.
И впрямь досадно, я знаю наизусть множество стихотворений, но некоторые без авторства. Лирика подождет, надо заняться вопросами поважнее.
– Скажите, пожалуйста, мы в больнице?
Возможно, меня привезли в больничный комплекс за городом. Вот вышла я погулять из палаты и опять упала в обморок на зеленую травку, почему же ничего не помню…
– Это моя усадьба и в лечебницу она еще не превратилась, – слабо улыбнулся мужчина, опираясь на свою клюку.
Я сообразила, что долго стоять ему было тяжело. Значит, все-таки он проходит здесь лечение, и мы в какой-то частной клинике. Невольно насторожилась.
– А где мои книги?
Вот был бы настоящий удар! Потерять в суматохе «Древний Рим» в 2-х томах, этой напасти
