которой мы сняты вместе?
– Фотошоп, – сухо откликается Резус.
– Какой глупый! – закатывая глаза, стонет Вируся. – Фотография древняя. Никакого фотошопа ещё не было. Тогда даже компьютера не было, обалдуй.
– Сама обалдуйка, – отвечает её брат. – Ведь фотографии можно так обработать, что они будут выглядеть старыми.
– Но у этой и запах старый, – замечает Глобиночка. – Как у дедушки.
– Фотография и есть старая, – говорит Вируся. – И совершенно точно неотфотошопленная. Мне отсюда видно.
– Ну-ка, покажи, – просит Резус.
Встав, Глобиночка даёт ему альбом. Я сажусь рядом с ним, а Глобиночка забирается ко мне на колени.
– Подвинься, обалдуй! – командует Вируся. Она решительно теснит брата в сторону.
– Это действительно тот самый Йети? – Резус скептически разглядывает фотографию.
– Нет, – говорю я. – Это та самая Йети.
– Йети – девочка? – недоверчиво спрашивает Вируся.
– Именно так, – отвечаю я. – Но это вряд ли кому известно.
– Она хорошенькая, – улыбается Глобиночка.
– Да, тогда я тоже так подумал, – киваю я. – Очень даже хорошенькая.
– Хи-хи, – хихикает Резус. – Дедушка в этого Йети втрескался.
– В эту Йети, – поправляет его Вируся. – Правда, дедушка?
– Нет, не втрескался, – отвечаю я. – Это… сложно объяснить.
– Расскажи нам об этом! – требует Глобиночка.
– Да, давай выкладывай, – наседает Вируся. – Что там у тебя было с Йети?
– Вы действительно хотите это знать? – спрашиваю я. – Я не хочу надоедать вам какими-то старыми историями.
– Я люблю старые истории, – говорит Глобиночка. – И моего старого дедушку люблю. Не люблю только старое печенье, оно всегда такое твёрдое.
– Не заставляй себя упрашивать, дедушка. – Резус откладывает в сторону мобильник. – Мы хотим знать всё.
О, исключительный случай – я увлекательнее, чем мёртвые оборотни. Значит, ничего другого не остаётся.
– Ну ладно, – начинаю я. – Тогда я сейчас расскажу вам…
Это произошло 28 июня 1909 года. Я помню так точно, потому что за день до этого поселился в квартире на Бейкер-стрит в Лондоне. Тогда мне приходилось регулярно менять место жительства, это были трудные времена. Прежде я жил в Париже, но этот проклятый Ван Хельсинг снова наступал мне на пятки, и я решил на какое-то время укрыться в Лондоне. Для маскировки я купил на блошином рынке войлочную охотничью шапку с двумя козырьками и накидку-крылатку и под именем Шерлока Холмса снял квартиру в доме 221б. Хозяйка, милая пожилая леди по фамилии Хадсон, на моё счастье, оказалась уже слегка не в своём уме. Я рассказал ей, что занимаюсь частным сыском и поэтому вынужден работать преимущественно по ночам, чему она тут же поверила. Потому и не удивилась, что я заехал среди ночи, привезя с собой в качестве мебели гроб – якобы как
