style="font-size:15px;"> Выпрямилась на локтях, услышала его ухмылку, когда выматерилась вслух.
– Пометил, самец херов.
– Тебя – хочется.
– Не привыкай, – возмутилась правда глухо, потому что снова ткнулась в подушку лицом. К чертям вообще все. Просто закрыть глаза и ловить момент.
– Так лучше. Помолчи и дай дяде сделать обоим хорошо.
Издевается, но сил на ответ нет. Да и похрен как-то на глупые разговоры, когда он так глубоко. Дерзко. Нагло.
Ремень впивается в живот, натягивается на талии, бедра вколачиваются в бедра, член таранит как поршень, слышу эти звуки как дикий ритм безумия.
Стону.
А Пашка наслаждается. Мной и тем, что происходит. Тем, как льну. Как отдаюсь. Берет. Имеет. И хочется ему потакать.
До пика дошли почти одновременно, не смотря на то, что он правил, а я отдавалась. Вскрикнула его имя в подушку, сжала простынь, закусила наволочку. А он швырнул меня на спину и вошел сверху, на миг тормозя свой кайф, чтобы насладиться моим.
Просмаковать каждую его секунду. А потом парой грубых толчков догнать и уверенно сжав стояк у основания выйти из меня чтобы обжечь каплями мой лобок и лоно. Очень опасно. Очень. Неоправданно.
Настолько, что я даже очнулась от морока и распахнула глаза испуганно вжимаясь в матрас. Чувствуя, как течет по коже его метка.
– Охренел? – выпалила, а он ухмыльнулся, стряхивая стояк.
– Тебе не идет материться, Журавлева. Не твое это.
– Паш, я не на таблетках, ты зачем? – опустила испуганный взгляд на лобок, рукой туда же, но кажется он не попал. Сволочь, напугал.
– Я аккуратно, знаю же, что делаю, – сел на пятки и подцепил мои ноги под коленями, раздвигая их для себя. Чтобы глазами облизать то, что облизывал совсем недавно языком. – Не трогай, размажешь…
Перехватил мое запястье и сунул мне неизвестно откуда взявшуюся порванную футболку. Мою.
Дождался, когда вытру пальцы и забрал, чтобы методично стереть свои следы досуха. Безумно довольный собой.
– Думаю на сегодня тебе хватит, да? – вытер и свой член, стирая с головки капли и отшвырнул ткань, переводя на меня вопросительный взгляд. – И мне пора, уже светает.
И будто только сейчас осознав, что вообще-то уже утро, глянула в окно, где из-за шторы начинал просвечивать розоватый блик в небе.
Пашка поднялся и начал одеваться, а только сейчас осознала, что, кажется, протрезвела и вообще жива. До этого все как в тумане.
Подтянула простынь и накинула на голое тело раздраженно глядя на засос на плече. Когда успел?
– Закройся.
Ни слова не произнесла хотя с десяток вертелись на языке. Мозг начал просыпаться. Что натворила?
Встала и покорно прошла за гостем к двери в прихожей. Отрешенно смотрела в пол, пока надевал пальто.
– Нормально себя чувствуешь? – остановился у замершей меня, а я подняла голову и взглянула на Суворова, снова внутренне
