себе применение, достойное обращать на себя внимание, не получалось.
Когда стало понятно, что сам факт замужества – сомнительное благо и её личное одиночество в этом доме, в этой семье, с этими людьми стало увеличиваться в прогрессии, Таня пыталась с головой уйти в работу. Однако как специалист она не состоялась с самого начала, вместо производственной практики уйдя в не связанную со специальностью стезю, а социально активной и особенно коммуникабельной не была никогда, давно снискав славу замкнутой «себе на уме» особы.
А может быть, она исчезла сразу, едва переступив порог этой квартиры и этой комнаты. Её, материнской комнаты, в которой всё было пропитано холодным страхом и парализовано небытием.
Таня шла по бульвару, не глядя по сторонам и не выбирая дорог. Куда – всё равно, главное, делать хоть что-то. Москва не деревня, здесь не спастись от тиши в глуши, здесь не спрятаться в дальнем селе. Здесь ты всегда на виду, но тем меньше кому-либо нужен. Поразительно, Таня ведь москвичка, здесь родилась, а как будто без роду без племени. Ни души вокруг, словно аист ошибся, не в то окно, не на тот порог её принёс.
С этими невесёлыми мыслями она пересекла бульвар и свернула в один из тихих переулков. Хотелось проветрить голову и придумать, как вести себя дальше. Если Андрей Васильевич догадался про альбом, это нехорошо. После этого они виделись с ним только при Роме, и он ничего не сказал, но как свёкор поведёт себя дальше?..
Девушка бродила туда-сюда по парку, в тишине и прохладе готовящегося к похолоданиям города и не могла себя заставить вернуться домой.
– Таня! Татьяна! – окликнул её кто-то.
Она обернулась и увидела соседку. Пожилая соседка с первого этажа, Тамара Ивановна, бойким шагом спешила к ней. Таня запомнила её с первого дня, как только переехала к мужу. Тамара Ивановна была или казалась немного моложе Андрея Васильевича, и жизни в ней виделось больше, чем в вечно строгом и скупом на эмоции свёкре. Таня сразу обратила тогда внимание, или ей показалось, что между ним и соседкой явно существуют какие-то личные взаимоотношения, причём не самые дружеские.
– Ну, наконец-то, я тебя встретила! – Тамара Ивановна раскинула руки и крепко обняла Таню, словно они давние друзья или родственники. – Тебя совсем не видно. Ты что, только дома сидишь?
– Да нет. Просто я в институт с утра пораньше, а потом почему, потом выхожу.
– Ну ладно. Раз встретились, хоть пообщаемся. Хорошо, подальше от этого дома! – выдала неожиданно соседка и, взяв Таню под локоть, без вопросов повела к ближайшей скамейке.
От Тамары Ивановны пахло сдобой и лёгкими цветочными духами. Женщина оказалась приветливой и разговорчивой. Сначала развлекала Таню теоретическим мини-экскурсом в историю этого района, парка, дома, в котором они живут. Рассказала, как заселялась в квартиру.
– Я только
