них, я никого не жду. И никто не придёт.
После обвинения в убийстве, от меня отвернулись все – церковь, друзья, родственники. Остались только мать да отец.
Меня привели в серое, безликое помещение.
Занял место на неудобном твёрдом стуле.
Охранник перестегнул на мне наручники – приковал их к столу.
Да, особо опасные преступники не имеют возможности нормально общаться с гостями.
Охранник вышел, оставив меня одного.
Это что-то новенькое.
Охрана никогда не покидает комнату свидания. Один всегда стоит на посту.
Я замер, ожидая дальнейшего развития событий. Ждать пришлось недолго.
Открылась дверь напротив, и в помещение вошёл незнакомец.
Высокий мужчина. Его крупная фигура облачена во всё чёрное от кончиков элегантных туфель до идеально скроенного костюма, подчёркивающего широкие плечи.
На крепком запястье – дорогие часы.
Этот человек не выглядел представителем закона. Это был не адвокат. Не прокурор, не мент, даже не судья.
Он выглядел как человек, прекрасно знающий, что такое криминал.
Он выглядел как криминальный авторитет.
Он без спешки опустился на стул напротив, внимательно глядя мне в глаза.
Его лицо – жёсткое. Взгляд – суровый, тяжёлый.
Я не спешил задавать вопросы и узнавать, кто он, и какого хера ему от меня понадобилось.
Мужчина заговорил первым:
– Здравствуй, Денис. Или лучше, Данте? Ты меня пока не знаешь. Моё имя – Шведов Олег Викторович. Можешь обращаться ко мне просто Швед.
– И что понадобилось просто Шведу от заключённого? – хмыкаю я.
Уголки губ его дёрнулись, и он ответил:
– Хочу заполучить тебя в свою команду, Данте. С тебя – беспрекословное выполнение моих приказов. С меня – свобода, деньги и новая жизнь. Что скажешь?
– Скажу, что ты знаешь, где выход, Швед, – отвечаю ему с кривой усмешкой.
– Знаю. И хочу, чтобы ты тоже оказался на той стороне, – произносит он. – Я наслышан о тебе. Кое-кто мне рассказал, что в тюрьме оказался человек, которому здесь не место. Я прочитал твоё дело…
Я стиснул зубы и сжал руки в кулаки. Но Швед проигнорировал мою ярость. Он продолжил:
– Тебе нечего терять. По твоим глазам вижу. Но что бы сказала твоя сестра, Данте?
– Умолкни, – прорычал я.
– Хорошо, – пожимает он плечами. – Тебе плевать на себя. А что насчёт твоих несчастных родителей?
– Слушай, отвали, – говорю ему злобно.
– Ты ведь не в курсе, что твоим отцу и матери пришлось сменить место жительства? Тебе никто не рассказал, что их затравили соседи? Что подростки забрасывали и расписывали их дом, забор… нехорошими словами?
Я не позволил ни единому движению выдать, насколько сильно его слова сковали мне горло.
Матушка
