же.
Волосы тоже были не в лучшем виде. Загривок взмок, поэтому я собрала волосы в хвостик, чтобы они меньше казались сальными.
Белая майка делала белой и без того бледную, ничуть не загоревшую за лето, кожу рук и плеч. Только украшения могли показаться интересными на этом фоне – грубые серьги-кольца и большой кулон в старославянском стиле на кожаном ремешке и такой же кожаный браслет с изображением языческого солнца на металлической пластине.
– Привет.
– Привет. Ты как здесь?
– Задерживают рейс в Сочи. А ты?
– Задерживают рейс в Хургаду, – в тон мне ответил он. – Ну вот, а я думал, ты ко мне в Москву прилетела.
Он по-доброму усмехается, в глазах пляшут чертики, и это заражает и меня.
– А ты разве меня звал?
– Нет, но… А если бы позвал?
– А ты исполняешь мою мечту и летишь в Египет, значит.
– Почему твою мечту?
– Давно мечтала побывать в Египте.
– Не ты одна. Жена тоже туда хотела. Прям бредит сфинксами и пирамидами.
– А ты?
– Да я как-то спокойно к этому. Ну, пирамиды и пирамиды, что такого. Так, интересно, конечно, но не настолько, чтобы прям «ах!»
Я улыбнулась.
– Сдается мне, у нас с ней общего гораздо больше, чем ты думаешь.
«И чем мне бы этого хотелось».
Невысказанная фраза повисла в воздухе, оставив неприятный осадок, будто кофейная гуща на дне чашки.
Почему у нее сбываются мои мечты? Почему она, а не я, летит в Египет? Почему она, а не я, вышла за тебя замуж? Почему она, а не я, родила тебе сына? Почему она вообще?
– Ты так думаешь? Я не задумывался как-то.
«Да, но при этом нас сравниваешь…»
– Да я тоже, мне кроме этого есть о чем подумать. Просто пришло в голову. Ты как вообще?
– Нормально. Работа есть, выходных нет. Сына видеть не успеваю. Хочется быть ему нормальным отцом, футбол, хоккей и всё такое, а всё сводится к тому, что мы смотрим все это по телеку.
– Сколько ему?
– Три. Вон, на лавочке возле окна, видишь, двое спящих? Мои. А твои где?
– Я одна лечу.
– Что так?
– Финансы, – емко бросила я и почему-то поспешила оправдаться, – мы же ремонт делаем, кухню, а это затратно. К тому же, с маленьким ребенком особо не отдохнешь.
– Маленький – это сколько?
– Четыре года.
– Ну да, тоже мелочь еще. И как тебя муж отпустил одну? Меня бы ни за что не отпустили.
– Он мне доверяет.
Я пожала плечами, устав от этого ничего не значащего разговора. Он тяготил. Раздражал. Мне хотелось поговорить о чем-то нормальном, а не задавать эти дежурные вопросы. Словно чужие люди. Словно ничего никогда не было.
Он будто считал мои мысли.
– Слушай,
