конечно, интересная. Но я не торгую крепостными головами.
– А я и не предлагаю торговать. Вы сделаете богоугодное дело, а я в казну части внесу некоторую сумму, да и вручу Вам для пополнения армейского довольствия. Еще и продуктами сделаю бесплатную поставку.
– Продуктами, говорите? А водкой для моих прапорщиков, чтобы заткнулись и молчали, поставку сделаете.
– Да без проблем. Пару бочонков водки хватит?
– Пару? Бочонков? Водки? – он изумленно смотрел на меня.
– Я бы и больше дал, но нету сейчас больше.
– Хорошо, сколько и кто у вас в списке, – он показал на бумагу у меня в руке. Я протянул ему бумагу, он прочитал. – И чем же Вам так эти черноротые мужики так дороги? Ладно, – и назвал мне цену своей услуги.
Цена меня вполне устроила. Я увидел, как стоящая за его спиной Дуняша облегченно вздохнула. Глядя на шнурок в ее руке, я всё время переговоров боялся, что она накинет этот шнурок на горло лейтенанта. Ну да теперь уже не боялся.
После инструкции его головорезов, – ну такие они у меня вызвали ассоциации, – мы пошли в приготовленную баню. Дуня нагнала туда толпу баб, которые ну чуть ли не языками облизывали Антона Васильевича. Это потом она мне призналась, что туда пришли все жены и сестры рекрутированных мужчин. Антон Васильевич разлегся на кушетке и, похоже, чувствовал себя на вершине Олимпа. Больше пил вино, парился, пару женщин к себе притянул и отлучился с ними в массажный кабинет, потом опять пил вино и парился.
Когда сотники доложили, что всё сделали, то мы уже снова попивали ликеры в гостиной. Антон Васильевич, слегка покачиваясь, дошел до свой пароконной коляски и отбыл в часть.
Я повернулся к Евдокии.
– Все?
– Батюшка наш! Все, все! Я их на заднем дворе спрятала.
– Так зачем прятала?
– А чтобы их бабы крик и вой не подняли опять. Пошли покажу.
Мы прошли на задний двор. На скамейках и на траве сидела группа мужиков. При виде меня они повскакивали, а потом упали передо мной на колени. Молча стояли, только взгляд мой ловили.
– Баста, мужики. Тихонько разошлись по своим дворам и селам. И в течении недели из дома исчезните, поработайте где-то в поле, в лесу… На всякий случай, а то, не ровен час. Ну, сами понимаете, о чем я говорю.
– Понимаем, – словно шуршание мужского шепота пронеслось над группой. – Век тебе жизни, барин! Проси от нас чего хочешь, за тебя в огонь и воду пойдем.
– Идите домой, порадуйте уже своих домашних, и бегом по шалашам, схронам и заимкам.
Мужики расходились, оглядывались на меня, словно не верили, что я сейчас их не верну и не отправлю назад в воинскую часть.
– Что ты за деревеньку назвал лейтенанту, барин? – спросила Дуня после их ухода, когда мы сидели с ней в беседке сада за домом.
– Да так, ты ее знаешь. Это тех «вольных охотников», что вечно у нас всю дичь били без разрешения.
– Браконьеров? –
