человека, не входившего в число знакомых.
– Потрудитесь дать пояснения.
– Глаза человека представляют собой уникальный орган, который может соответствовать определенной душе, – мужчина со смуглой кожей говорил так, словно общался со старинным другом. Но перед ним стоял растерянный возрастной человек, державший за руку девочку лет двенадцати.
– Мне, как человеку медицины, несколько дивно слышать подобные изречения, – доктор Сантарес не избавился от напряжения, порожденного нестандартной ситуацией.
– Ваша дочь, если я прав, умеет говорить без слов, – Аб Син не опасался разгневать незнакомого человека, заставив того вовлечься в беседу.
– Ей ничего иного не остается.
– Так тоже бывает.
– Вас не удивляет тот факт, что моя дочь немая?
– Иногда молчание красноречивее слов. И зачем они нужны, если многое говорится глазами.
– Ох, как вы заблуждаетесь, – доктор Сантарес оставил себе лишь одну мечту – услышать голос Маледы.
– Заблуждаюсь не я, – Аб Син не рассчитывал на понимание со стороны человека. Он просто не смог остаться безразличным к глазам, заставившим его остановиться.
– Хотите сказать, что я не научился понимать свою дочь?
– Научились. А говорить глазами и понимать сказанное ими могут лишь те души, что знакомы.
– Маледа, что ты думаешь? – Сантарес счел себя должным поинтересоваться мнением дочери, ведь разговор касался непосредственно её персоны.
Лицо девочки не выдавало эмоций, к чему её отец привык, но только сейчас он задумался над тем, как Маледа смотрела.
– Вы о многом ещё не говорили, – Аб Син видел немало тех, кто так и не смогли пообщаться не только словами.
– Странный вы человек.
– Не спорю.
– Не желаете представиться? – Сантарес привык по работе получать максимум сведений, а потому не допускал и мысли о том, что собеседник предпочтет остаться инкогнито.
– Мое имя не играет значения. Ничье имя ничего не значит, – Аб Син сохранял удивительное спокойствие.
– Совершенно не согласен.
– Вы просто не знаете, насколько имя не существенно.
– Как это?
– Оно временно.
– Но оно же принадлежит человеку.
– А вам не приходила в голову мысль, что и имя, и его обладатель теряются среди множества аналогичных данных? И все это лишь невероятный поток временных значений.
Сантарес вспомнил пациентов, которых не сумел вылечить, и внутри него защемило сердце. Они пронеслись по жизни слишком быстро. И они, и их имена, в самом деле, не играли роли, кроме ощущений, что им пришлось испытать.
– Вы подали идею.
– Я лишь указал на то, что известно.
Аб Син предпочел оставить в раздумьях незнакомого мужчину,
