оставляет, – подхватил Пятачок.
– Если ты любишь свою киску, то тебе будет без разницы, попала ли на нее эта водичка или нет, – заявил Пух, щелкнув пальцем по термосу. – Главное ведь не то, что снаружи, верно?
– Верно, – поддержал его поганый поросенок. – Главное – внутренний мир.
– Ты очень хорошо сказал, Пятачок, – растрогался Пух. – Эти глупые люди не понимают, что самое важное – это душа, а не внешняя оболочка. Кролик, ты ведь будешь любить свою киску, какой бы она ни была?
– Вы не сделаете этого. – Голос Леонида помертвел, напоминал хруст гальки под ногами. – Вы не тронете ее…
– Ну почему же. Пятачок сделает твоей киске укол. Эта водичка, конечно, волшебная, но слишком уж ядреная. Твоя киска будет очень громко кричать, а нам это ни к чему. У нас мало времени. – Он с усилием вылез из-за стола. – Блин, чего-то я опять объелся. Надеюсь, в этот раз я пролезу в дверь. – Пух не спеша приблизился к Леониду.
– Это что? – спросил тот, хлюпнув сломанным носом.
– Ты что, тупой? – Пух добродушно усмехнулся, будто имел дело с идиотом. – Я думал, ты все понял. – Отдуваясь, он присел на корточки, слегка наклонил термос и скомандовал: – Волшебная водичка, вытекай!
Из термоса сорвалась крупная маслянистая капля. Тихо шипя, она раскаленной кометой упала на бледную кожу предплечья Леонида. Он тут же взвыл от невыносимой боли. Ему показалось, что в его руку вонзили шампур, только что снятый с огня.
– Эй, не ори! – прикрикнул на него Пух. – Ты меня сегодня утомил своим визгом! Не Кролик, а испорченная сигнализация какая-то! – Он выпрямился.
Леонид, поскуливая, расширенными глазами смотрел на крохотную дырочку в коже, от которой поднимался дымок. Кожа вокруг ранки мгновенно покраснела и начала отекать.
Пух довольно усмехнулся.
– Это «шшш» неспроста, – таинственно сказал он. – Согласен? Знаешь, что это? Серная кислота. Ты уже сказал свое последнее слово, но мы дадим тебе еще один шанс. Тем более что твоя киска тебя не слышит. – Он потоптался на месте, словно решая в уме какое-то сложное уравнение, затем зевнул и продолжил: – Кролик, у тебя есть шанс восстановить справедливость. Я выливаю тебе на физиономию волшебную водичку, сажаю вас в машину и отвожу в ваш душный, вонючий город. Вариант номер два: порцию, которая предназначена судьбой тебе, я выливаю на твою киску. Чего ты морду-то свою воротишь? Смотри на меня! – заорал Пух, когда Леонид, роняя липкие слюни, начал по-паучьи пятиться назад.
– Винни, ты зря тратишь время, – вмешался Пятачок. – Он не любит ее.
– Это правда? – В голосе Пуха прорезались металлические нотки.
– Нет, я люблю ее, – проскулил Леонид.
– Тогда должен быть готов умереть за свою киску. Ты способен на такие жертвы?
Леонид бессильно лег на грязный пол. Сейчас он был готов умереть. Но только сразу, не мучаясь.
– Заканчивай, Винни, – с презрением сказал Пятачок.
