Ночная сорочка Маргариты пахнет дымом, и Дот вспоминает, как спала когда-то в обнимку с Малюткой Мин, – а теперь словно попала в чужую жизнь.
– Если бы мы могли превращаться в кого угодно, как фея Моргана, – шепчет Маргарита, – ты могла бы превратиться в меня и выйти замуж за Томаса Сеймура. Он читал бы тебе до скончания веков!
– А вы?
– А я бы стала тобой…
– …И выносили бы каждое утро ночные горшки! – дразнит Дот. – На что мне такой благородный господин, как этот Сеймур? Я и танцевать-то не умею – обе ноги левые.
Они смеются и теснее прижимаются друг к другу, чтобы согреться.
– Благослови тебя Бог, Дороти Фаунтин, – бормочет Маргарита.
Чартерхаус, Лондон, апрель 1543 года
Со двора доносится цокот копыт – наверняка опять королевский паж. Екатерина надеялась, что за время отсутствия при дворе король о ней забудет, однако каждый день он шлет ей подарки: брошь с двумя крупными бриллиантами и четырьмя рубинами; воротник и рукава из куньего меха; юбку из золотой парчи; пару попугаев-неразлучников; олений бок, бо́льшую часть которого Екатерина раздала беднякам, поскольку ее домашним столько не съесть (брат Маргариты и его жена – новые лорд и леди Латимер – отбыли в Йоркшир, забрав с собой львиную долю слуг).
Желание короля ясно, однако становиться его любовницей Екатерина не намерена. К тому же все ее мысли занимает тоска по покойному мужу – и по Томасу Сеймуру. Помимо своей воли она день за днем ждет, что на пороге появится паж в красно-золотой ливрее с письмом, подарком или распятием ее матушки. Но время идет, а на пороге появляются только пажи в бело-зеленых тюдоровских ливреях с непрошеными подношениями. Екатерина отсылала бы подарки прочь, да первый паж дрожащим голосом признался, что король накажет его за недостаточное усердие, и она сдалась. Тем не менее с каждым новым даром она чувствует опустошение, словно превратилась в песочные часы и песок уже на исходе.
Все королевские подарки Екатерина с радостью обменяла бы на какую-нибудь мелочь – одуванчик, глоток слабого эля, стеклянную бусину – от Сеймура. Тщетно она пытается обуздать свои чувства. Как вышло, что она ждет малейшего знака внимания от этого пустого человека, будто впервые влюбленная девица?.. Любовь прочно обосновалась в ее сердце и не внемлет доводам рассудка. Екатерина пытается убедить себя, что с нетерпением ждет возвращения матушкиного распятия, однако сознает, что это обман и на самом деле она хочет Сеймура. Нелепое страусиное перо колышется в мыслях, и она не в силах его изгнать.
Екатерина открывает окно, чтобы посмотреть, кто приехал. Это Хьюик – доктор, лечивший Латимера, – вернулся из Антверпена. Хьюик – второй после пажа Сеймура человек, которого Екатерина ждет. Она с трудом сдерживается, чтобы не окликнуть гостя – так утомило ее одиночество в трауре. Она истосковалась по человеческому общению, а Хьюик – один из немногих, с кем она может говорить откровенно. Он с самого начала вызвал у Екатерины необъяснимую симпатию, и за месяцы болезни Латимера они сильно сблизились. Хьюик стал для нее надежной
