ушел – должно быть, Латимер ненадолго забылся сном. Постепенно от боли остается лишь приглушенное эхо, и Латимера внезапно охватывает настойчивое желание поговорить с Екатериной, выразить свою просьбу, пока дар речи его не покинул. Только какими словами?..
Он хватает Екатерину за запястье, дивясь собственной силе, и хрипит:
– Дай мне еще настойки…
– Нельзя, Джон. На сегодня достаточно, иначе… – Она умолкает, не окончив фразы.
Латимер крепче сжимает ее руку и со стоном произносит:
– Этого я и хочу, Кит!
Она молча смотрит ему в глаза, а он словно читает ее мысли: какой строкой из Библии оправдать такой поступок? Как примириться с ним? Как решиться на злодеяние, за которое можно угодить на виселицу?.. А если бы перед ней был истерзанный псами фазан, разве не убила бы она его без малейшего колебания?..
– То, о чем ты просишь, обречет на вечное проклятие нас обоих, – шепчет Екатерина.
– Я знаю, – отвечает Латимер.
1
Уайтхолльский дворец, Лондон, март 1543 года
Башни Уайтхолльского дворца, засыпанные неожиданным снегопадом, сливаются с мучнисто-белым небом. Хотя брусчатка покрыта опилками, ноги все равно утопают в снежном месиве по щиколотку. В туфли просачивается холодная влага, намокшие юбки больно бьют по лодыжкам. Поежившись, Екатерина плотнее закутывается в плащ.
Грум помогает Маргарите сойти с коня, и Екатерина, протягивая ей руку, говорит с деланой бодростью:
– Вот и приехали! Пойдем скорее внутрь.
Краска, заливающая щеки Маргариты, оттеняет ясную глубину ее карих глаз. Она похожа на испуганного дикого зверька и с трудом сдерживает слезы. Смерть отца потрясла ее до глубины души.
Слуги расседлали лошадей и теперь, перешучиваясь, растирают их соломой. Пьютер, серый мерин Екатерины, встряхивает головой, позвякивая сбруей, и из пасти у него, как у дракона, вылетают облачка пара.
– Тише, мальчик, тише, – успокаивает Екатерина, поглаживая его по бархатистому носу, и конь утыкается мордой ей в плечо. Она вручает конюху поводья. – Коня нужно напоить. Тебя ведь Рейф зовут?
– Да, миледи, – краснеет юноша. – Я помню Пьютера, делал ему припарки.
– Да, он хромал. Ты хорошо тогда потрудился.
Конюх радостно улыбается.
– Спасибо, миледи!
– Тебе спасибо! – отвечает она, и Рейф уводит Пьютера в конюшню.
Екатерина берет Маргариту за руку и ведет ее к крыльцу. Боль от утраты мужа еще не прошла, и Екатерина предпочла бы не появляться при дворе, однако их призвала дочь короля – от таких приглашений не отказываются. К тому же Екатерине нравится леди Мария[3]: они знакомы с детства и даже учились у одного наставника, когда мать Екатерины была в услужении у матери Марии – королевы Екатерины Арагонской[4], пока король не отрекся от нее.
Мария Тюдор (1516–1558 гг.) – старшая дочь Генриха VIII, впоследствии королева Англии Мария I Кровавая. После расторжения брака Генриха с ее матерью была признана незаконнорожденной.
Екатерина Арагонская (1485–1536 гг.) – первая жена Генриха VIII. Брак с ней был расторгнут на том основании, что ранее она была женой Артура, покойного старшего брата Генриха, а жениться на жене брата запрещает Библия.
