должен был публично высказывать свое мнение, а не таить его. Открытое тело и свободно произносимая речь отличали гражданина Афин от варвара и женщины, закутанных в одежды и пребывающих вне пространства разворачивания логоса21.
Помимо телесных практик гимнасий и симпосионов, созданию публичного политического пространчтва должно было способствовать разрушение родовых и семейных связей в пользу политических союзов. «Сама любовь к юношам практиковалась как форма государственного, мужского, свободного от природных и семейных уз эроса».22 «Общность жен и детей» в «Государстве» Платона, которая может шокировать нас сегодня, свидетельствует именно об этом стремлении к чудовищному расширению политической сферы и упразднении частной. Поэтому же насилие и тирания, не допустимые в общественном пространстве, вытеснялись в сферу обращения с женами и рабами. Насилие над домочадцами совершалось в сфере приватного, а потому не могло быть вменено в порок государственному мужу.
Идея справедливости была связана, прежде всего, с городом-государством как целым, а не с частными человеческими отношениями. Не случайно именно государство является для Платона единственным адекватным проявлением действия идей, и прежде всего идеи справедливости. Первая книга «Государства» Платона посвящена выяснению того, что такое справедливый политический деятель. Однако таким образом Платону так и не удается прийти к понятию справедливости и он приступает к выведению его через рассмотрение государства. Понятие справедливости заключает для Платона послушание, мужество и мудрость. Последние являются добродетелями трех сословий, составляющих город-государство: земледельцев и ремесленников; стражей; мудрецов, соответственно. Этой триаде в свою очередь ставится в соответствие триада составляющих души человека: вожделеющая, гневливая и разумная части души. Таким образом, у Платона структуры души, государства и космоса тождественны. «Части должны быть дружны и не противоречить целому», – считает Платон. «Нужно создать справедливое и счастливое город-государство, а не осчастливить отдельное сословие». Однако это дружное, «соразмерное», «хорошо пропорционированное» существование возможно лишь при иерархическом подчинении большинства власти немногих. Подобно тому, как разум управляет вожделеющей и гневливой частями души, философы должны упорядочивать государство в соответствии с идеей блага. В «Мифе о пещере», который содержится в «Государстве», Платон еще раз подчеркивает приоритет созерцательного образа жизни. Только философ, ведущий созерцательный образ жизни в состоянии разорвать порочный круг скованности мирской «кажимости» и увидеть благо само по себе. Лишь для того, чтобы послужить своей мудростью государству, философы вновь возвращаются в «пещеру»23.
Итак, созидать политическое
Марков Б. В. Храм и Рынок. Человек в пространствах культуры.– СПб., 1999. С. 27.
Там же., С. 26.
Нам может показаться странным, что этот идеал города-государства, управляемого философами, был создан именно Платоном, судьба и трагическая смерть учителя которого демонстрировала как раз не согласие, а конфликт между жизнью философа и жизнью полиса.
