первый раз видел город, Валево показался мне огромным. На следующий день – святых Космы и Дамиана – добрались до Кралево, пришли в дом к владыке. Меня переодели в праздничную народную одежду, такую мы в церковь надевали, сейчас уже так не одеваются: рубаха до колен, штаны до щиколоток, короткая куртка гунь, войлочная шапка шайкача, кожаная обувь опанки. В таком виде я вышел к владыке. Тогда я еще не знал, конечно, что к нему следует обращаться «Ваше Преосвященство». Смутился, не смог ничего сказать, поцеловал ему руку, а владыка рассмеялся, спрашивает: «Где вы такого мальчика нашли? Откуда он?» Мои спутники стали ему рассказывать обо мне, он их остановил и говорит: «Сейчас я сам узнаю, молчите». Обнял меня и спрашивает: «Откуда ты?» Я говорю: «Из Лелича пришел, преосвященный владыко, от родителей Радомира и Даринки».
А потом он спрашивал меня о старожилах, которых сам знал: «А как Савва? Как Богосав? Как Тихомир и другие?» И так оставил меня ненадолго у себя, а потом отвез в Жичу. Благословил быть послушником в Жиче, но беспокоился, что я еще мал: «Маленький еще, если не выдержит, кто о нем позаботится?» Боялся, потому что для монастырской жизни все-таки надо было быть покрепче, повзрослее.
– И сколько лет вам было? Какое первое послушание назначили?
– Мне было одиннадцать лет, я получил послушание пасти монастырский скот, свиней, это было самое первое послушание для новичков, своего рода пропуск, удостоверение – если выдержит, то и другие искушения и трудности вытерпит. А свиньи такие неугомонные, да с поросятами. И достались они мне. Куда деваться? Привык, потом уже было не трудно, бегал, успевал.
Но случилась неприятность, свиньи заболели, а тот человек, который за мной наблюдал, старик Вучко, сказал настоятелю: «Отче, похоже, малец бьет свиней, одна хромает сильно, не может на ногу ступить». Настоятель меня спрашивает:
– Малыш, ты зачем бьешь свиней? Одна вот хромает…
– Я не бью свиней, ношу хлыст, но не бью, – отвечаю. А он не верит.
– Не станет свинья просто так хромать, ты ее ударил.
– Отче настоятель, нет, не бил!
А он опять:
– Смотри! Выгоню из монастыря!
Думаю: что же мне теперь делать? Не прошло и двух дней, захромала еще одна свинья, опять обвинения на мою голову. Как быть? Искушение, в чем же я виноват? Ни в чем. Настоятель сердился, даже за ухо таскал.
– Смотри, попадет тебе! Не нужен ты нам такой, если ты, разбойник, бьешь скотину!
Я ему:
– Батюшка, поверьте, не бью, я не знаю, что с ними!
Да без толку, поверил он деду Вучко. Однако через несколько дней уже все свиньи хромали. Тогда они сообразили, в чем дело, и дед Вучко просил прощения у меня:
– Сынок, прости, зря я тебя обвинил перед настоятелем, похоже, заболели свиньи.
Я ему:
– Дядя Вучко, я забочусь о них, ухаживаю, что такое с ними, не знаю.
Он
