уследил за реквизитом! А из вас бы вышел прекрасный ассистент режиссера. Если бы вы знали, сколько дряни из-за этих раздолбаев попадает в кадр!
– Уверяю вас, если бы я была ассистентом режиссера, в кадр бы попадали одни только актеры. Все остальное исчезло бы в неизвестном направлении, – сказала я, а про себя добавила, что Нюту бы я в этом случае победила бы с огромным преимуществом в счете.
– Ну-ка, ну-ка! То есть вы тащите все, что плохо лежит? Послушайте, да вы просто незаменимы в хозяйстве!
– Да, а если мне кто-то хамит, тому я немедленно трескаю по голове чем-нибудь тяжелым… – я демонстративно посмотрела по сторонам, изображая поиски этого самого тяжелого.
– Кажется, тут нет ничего подходящего, но если вы пойдете со мной в озвучку, мы с вами поищем что-нибудь подходящее. В крайнем случае, вы можете залить меня кофе – он как раз уже остыл, а пятна вы ведь отстираете? Я знаю, девушки могут отстирывать даже самые стойкие пятна.
– Вы, очевидно, слишком много снимаетесь в рекламе. И пятна отстирывают не девушки, а пятновыводители.
– Должен ли я понимать эту фразу как согласие?
– Можете понимать ее, как хотите, – чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось высоко задрать подбородок.
Лучше бы мне было не смотреть ему в глаза. Они были не голубые и не серые – каким следовало бы быть глазам у красивого блондина. Они были светло-зеленые, почти желтые, с золотыми крапинками-искорками в глубине. И смотрели так, что я… что у меня… О чем я, собственно, говорила?
Лучше бы мне было с ним вообще не разговаривать. Конечно, он может понимать мою фразу как согласие. Он может… Все что угодно он может… Господи, как сделать так, чтобы он хотя бы не сразу об этом догадался?!
– Кстати, позвольте представиться, – он протянул мне руку: – Константин Станиславский.
Словно пригоршня холодной воды в лицо! Вот спасибо! Очень кстати.
– А я – Фрося Бурлакова! – я с вызовом сложила руки на груди.
Он захохотал:
– Слушайте, я ваш текст на фильм «Приходите завтра» начитывал на прошлой неделе, смеялся как сумасшедший, но никак не ожидал, что в скором времени буду его разыгрывать с вами! Пойдемте в озвучку, я покажу вам паспорт!
Для божества у него слишком плоские шутки и слишком топорные уловки.
– Не верю! – рявкнула я.
– Погодите-погодите! Это моя фраза!
– Могу вам только посочувствовать!
– Потрясающая упрямица! Но вы знаете, на каждый узел находится свой меч.
И я вскрикнула, стремительно взмывая в воздух – мой собеседник, исчерпав словесные доводы, просто подхватил меня на руки – с такой, черт побери, легкостью, что меня невольно охватила детская радость полета.
– Почему вы не вырываетесь?
Желтые глаза оказались так близко, что у меня перехватило дыхание. Уж не знаю, как мне удалось набрать в легкие воздуха, чтобы ответить:
– Жду, что вам надоест, и вы меня отпустите.
– Мне не надоест. Я уже почти привык.
