их и сам не понимаешь. Все эти ваши «чувства» – только пыль, которую уносит ветер».
– Может быть, ты прав, – ответил странник.
И, помолчав, добавил:
– А может быть, и нет.
Выстрела в спину не ожидает никто, и когда хрустальный шар в лавке волшебника Веридиса взорвался с адским грохотом, помочь уже ничем было нельзя. Растревоженные жители соседних домов высыпали на улицу. В окнах особняка показалось пламя, побежали за водой. Наконец сломали дверь, и в дальней комнате, уже охваченной огнём, отыскали двоих.
Ученик колдуна ещё дышал. Сам волшебник был мёртв. На лице его, истерзанном осколками хрусталя, застыло удивление.
Хмурым зимним утром свинцовые волны Галленской бухты вспенили вёсла, и в гавань вошёл корабль. То был дра́ккар – развалистая низкобортная ладья викингов. Нос корабля был чист, резная драконья голова – обычный талисман морских разбойников в бою или дальнем похо- де – была снята. Корабль шёл торговать.
Часы на башне пробили полдень, когда гружённая товаром ладья норвегов вдруг вспыхнула синим пламенем, словно охапка соломы, и в считаные минуты сгорела дотла прямо у причала, не успев даже толком ошвартоваться. Обугленный её остов поглотила вода. Из мореходов не спасся почти никто.
Хрустальный шар это видел.
Днём позже разыгралась буря. Холодный ветер разметал забытый костёр цыган-степняков, чья потрёпанная кибитка притулилась у дороги, раздул тлеющие угли и швырнул их под колёса. Минуту спустя огонь охватил всю повозку.
Хрустальный шар и это видел.
А вечером на городском рынке бродяга на спор ходил по углям. Ближе к ночи вор срезал у него кошель.
И это хрустальный шар тоже видел.
Викинг Яльмар Эльдьяурсон – двести фунтов крепких мышц и косая сажень в плечах – с грохотом поставил на стол пустую кружку и вытер губы рукавом.
– Эй, хозяин! – крикнул он. – Неси ещё!
Пиво принесли. Яльмар сгрёб рукою кружку и залпом отхлебнул чуть ли не половину. Хозяин таверны не спешил уходить, хоть и стоял молча. Норвег повернул голову.
– Чего тебе?
– Гони деньги, варяг. – Толстяк нервно потеребил нож на поясе. – Ты заплатил только за четыре пива.
Яльмар нахмурился. В другое время кабатчик мог бы нарваться на неприятности, но не сейчас. Портовая крыса… Викинг покосился на груду пустых кружек, сдвинутых на край стола, нашарил в кошеле монету и бросил её на стол. Монета оказалась серебряной. Хозяин сгрёб её и удалился. Яльмар отхлебнул ещё, поморщился и хмурым взглядом обвёл задымлённое помещение.
Миновал полдень. Впрочем, догадаться об этом смог бы далеко не каждый – маленькое затянутое бычьим пузырём оконце почти не пропускало серый свет зимнего дня, лишь колокол на башне с часами возвестил полдень двенадцатью гулкими ударами, да и те потонули в грохоте прибоя – на море сегодня было неспокойно. Три фонаря под потолком еле разгоняли мрак по углам, четвёртый не горел. Было холодно. Натужный треск поленьев
