из легкого карабина, так что я не дал им набрать воды для следующего выстрела, а освежевал двумя короткими очередями по три гарпуна в каждой.
Если бы не убитые жабры и водомет, это можно было бы считать победой, а так она мне слишком дорогой ценой досталась, радости не вызвала, но принесла некоторое облегчение. Я опустился на грунт и в несколько шагов добрался до платформы. Мне оставалось минуты полторы быть в сознании, и я не знал хватит ли этого времени, чтобы запустить программатор и взять над платформой контроль.
«У тебя кровь из жаберных крышек», – передал Бак.
Да, это тоже представляло собой проблему. Моя кровеносная система через катетер была соединена с кровеносной системой скафандра, и его кровопотеря скоро превратится в мою. Хотя воздух в таких случаях кончается раньше, чем наступает геморрагический шок.
«В сторону!» – приказал Бак.
Я сразу понял, что он собрался избавить меня от необходимости работы с программатором, а решил без затей расстрелять платформу тяжелыми гарпунами. Это сильно осложнит жизнь Рипли и Викингу, им придется пробиваться к нам через сотни тварей, чтобы эвакуировать Бака.
«Не стрелять! – приказал я, пользуясь правом старшего в группе. – К программатору! Иначе нас торпедируют, как только платформа сдохнет».
У меня уже начинало шуметь в голове от недостатка кислорода. Соображать становилось все труднее, но я все же вскрыл кинжалом крышку программатора и нажал сенсоры первичного запуска. Секунд через двадцать рядом со мной на грунт опустился Бак. Пока платформа жива, торпеды охранения не смогут его поразить без риска ранить платформу, а всех «МТБО-10» и «Барракуд» я перебил.
Вот только Бак, оказавшись рядом, не стал менять меня у программатора, а повел себя странно – достал с каркаса гарпун и всадил его шток мне под жаберные крышки. Тут-то до меня и дошло, что он задумал. Гарпуны тяжелого карабина имеют активно-реактивный принцип выстрела. Из ствола их выталкивает вышибным зарядом, а затем срабатывает химический реактивный двигатель. Работает он на том же порошке, что и картриджи воздушных аппаратов, при контакте с водой этот химикат бурно выделяет кислород. Просто чистый кислород, и ничего больше.
Ну, оно и сработало.
Конечно, гарпун Бак удержать после запуска двигателя не смог, у него тяга такая, что будь здоров и не кашляй. Но прежде, чем снаряд унесся во тьму океанских глубин, он выбросил в жабры скафандра добрую порцию кислорода. У меня в глазах махом посветлело. В «рассоле» под давлением тоже растворилось до фига живительного газа, так что он и через легкие начал всасываться, в обход кровеносной системы скафандра.
«Жабры прижги резаком! – передал я жестами. – Это остановит кровопотерю».
«А как кислород поставлять?»
«Напрямую в „рассол“, он под давлением растворяется махом».
