девушка бьет его в челюсть. Это уже не девушка, а похмельный капрал корпуса Морской пехоты США Рикки Смит.
Мун теряет сознание и падает.
– Опять баптист? – выглядывает Артем, жующий салат-латук.
– Нет, коммивояжер с цветами, – отвечает Санна (Рикки). – Пошли лучше в бар, выпьем.
– А в какой? Обычный или в гавайский? – уточняет Артем, надевая кепку-бейсболку с Трампом.
– Там решим, – они уходят.
Мун приходит в себя.
– Это провал! – понимает он.
Достает из кармана паспорт Олега. Его озаряет.
– Я жил неправильно, Господи! – он выходит из дома, берет по паспорту Олега напрокат черный BMW X5, кулон от Tiffany и букет из 31-одной розы и начинает селфи-съемками «девушек ву-у-у-у-у», стоящих раком, зарабатывать средства на лечение детей, больных раком.
– Я должен спасти Лиза Карамазова, – приговаривает он, поглаживая вянущие колючие розы. – Я, как Черный Робин, граблю фитоняш ради победы добра.
Где-то за пол-Москвы от него бьется в истерике Игорек, оплакивая похищенную чеченцами козу…
Конец второй серии.
22 оттенка черного (третья серия) – Молочный волк
– Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк! – бредил во сне Джеймс Мун, скорчившись на сиденье BMW Х5. – А-а-а-а!
– В ягнятах, – донеслось сквозь тревожный сон.
– В поросятах, – упорствовал Мун, вспоминая фильм, смотреть который инструкторы MI6 заставляли восемь раз подряд. – В поросятах!
– Окно отройте, – командный тон сопровождался требовательным стуком в окно.
Несчастный шпион открыл глаза. За запотевшим окном стояла черная фигура в огромной кепке и стучала в стекло полуметровым резиновым членом.
– Волк и он хочет трахнуть меня! – вспыхнула дикая мысль, на миг выбив из головы все, чему так долго учили в разведшколе.
После нокаута от похмельного капрала корпуса Морской пехоты США Рикки Смита, таящегося в теле шизофренички Санны, Джейм вообще стал очень пуглив.
– Открывай по хорошему! – требовал Волк. Чувствовалось, что ему уже сильно невтерпеж, и он готов ради межвидового секса прорваться сквозь дверь, как матерый кабан-секач сквозь заросли тростника. – Открывай, я сказал!
Мун заметался по сиденью. В бок впился складной нож, спрятанный в правом кармане брюк.
– Запустить Волка в машину, потом правой в горло и рвануть вбок-вправо, чтобы окончательно вспороть горло, как учили, – со дна мутного болота подсознания всплыла спасительная мысль.
Он протянул руку и открыл замок. Дверь рванула так, как будто бы ее тянул ураган, унесший Дороти из Канзаса. Нечеловеческая сила вырвала Муна из машины как репку сводная команда родственников и прихлебателей Деда.
– Нарушаем? Права, техпаспорт, огнетушитель, аптечка, – перед Муном стоял помятый лейтенант ГИБДД с резиновой дубинкой.
– Билялетдинов! –
