style="font-size:15px;"> Страж помог мне выбраться из люка, и мы замерли под усыпанным звездами небом.
– С ума сойти! – вырвалось у меня. – Какой потрясающий вид!
Запорошенная снегом набережная подобием кружева обрамляла реку. На том берегу темнели крыши Île de la Citadelle[1], родины инквизиторских судов и гильдии легионеров.
– Вряд ли «Домино» одобрит нашу вылазку, но в честь праздника можно.
– Какого праздника? – растерялась я.
Страж кивнул мне за спину.
Я обернулась.
На плоском участке крыши, откуда открывался панорамный обзор на Сену, виднелось расстеленное покрывало. Свечи под стеклянными колпаками озаряли тарелки с угощением, в центре импровизированного стола красовался нарядный торт.
Время перевалило за полночь. Близился новый день, а с ним и мое двадцатилетие. Однако в свете последних событий знаменательная дата напрочь вылетела у меня из головы.
– Небогато, конечно, – заметил Страж, обращаясь к дымовой трубе. – После всех перенесенных тягот ты заслуживаешь…
Я легонько стиснула его запястье:
– Лучшего праздника и представить нельзя.
Он наконец соизволил перевести на меня взгляд. Смотрел без улыбки. В отличие от людей, рефаитам не свойственно выражать эмоции через мимику, тем не менее черты Стража едва уловимо смягчились. Может, мне почудилось, а может, я постепенно училась видеть его насквозь.
– Тогда прими мои поздравления, Пейдж.
– Спасибо.
Мы опустились на покрывало. Страж сидел, привалившись к дымоходу. Я свесила ноги с парапета и с упоением вдыхала пьянящий свежий воздух. Страж понимал, как тягостно мне торчать в четырех стенах, а тут, на крыше, можно вольготно любоваться звездами.
Угощение оказалось выше всяких похвал. Сырная нарезка, тонюсенькие ломтики хлеба с маслом. Умопомрачительный салат из латука, сладкого картофеля и сваренных вкрутую яиц. Груши, краснобокие яблоки, апельсины. Выпечка – такая изящная, что страшно брать в руки. Арктур даже умудрился раздобыть каштаны в сахарной глазури – мое любимое лакомство.
– Где ты все это достал? – недоумевала я, пододвигая к себе блюдо с каштанами. – Наколдовал из воздуха?
– Ты мне льстишь. Альберик привез по моей просьбе.
Альберик был агентом, снабжавшим нас провизией. Хотя мы ни в чем не знали отказа – Стражу доставали контрабандное вино, для меня кофе, – мне ни разу не довелось встретить нашего неуловимого благодетеля.
– С тортом, правда, возникла накладка, – признался Страж. – Пришлось добывать его по своим каналам.
Уголки моих губ поползли вверх.
– Хочешь сказать, ты украл торт?
– Каюсь, тряхнул стариной.
Улыбка стала шире.
Мы вслушивались в голоса Парижа. Цитадели никогда не спят. Как метко выразилась Надин, в них не смолкает заунывный напев – низкий, непрекращающийся
Иль-де-ля-Ситадель, остров Цитадель.
