у одного из рукавов Дыи. Вот оно как, под кустом ольхи кто-то сидит! Наверное, рыбу подстерегает…
Ньян молча прошел мимо. Но потом решил все же заглянуть под куст… Да это же Копчем, один из его сыновей.
Ньян заскулил.
Задумавшийся мальчишка резво вскочил, но узнал соплеменника и улыбнулся.
Ньян остановился.
Отец и сын смотрели на блестящую водную гладь.
Копчем мокрыми глазами взглянул на охотника, который долго был вместе с его матерью и вроде бы приходился ему отцом.
Ньяну не хотелось разговаривать с сыном, так что он повернулся, чтобы уйти. Копчем шагнул на край берега и захныкал. Он указывал рукой на воду.
Только теперь Ньян понял, что стоит над болотистой заводью, где погибла его подруга. Да, это случилось как раз здесь…
Копчем все не опускал руку. Что там?
Ньян вгляделся повнимательнее – из воды торчала какая-то ветка. А может, и не ветка, а…
Он зашел в воду.
И тут же погрузился в тину, ощутил, как бегут вверх по его ногам мелкие пузырьки. Забыв об опасности, он сделал еще несколько шагов. Нащупал в воде толстые ветви – они остались тут после охоты на зубров. Подтянул их к себе и использовал для опоры, чтобы продвинуться чуть-чуть вперед. Идти было все труднее.
Копчем увидел, что Ньян все глубже погружается в трясину, и вбежал в воду следом за отцом. Он протянул взрослому ветку, чтобы тот мог ухватиться за нее. Не то чтобы он испытывал к Ньяну сыновние чувства: он сделал бы это для любого члена племени. Копчем был привязан лишь к матери, что с младенчества заботилась о нем. Отцом и защитником было для него все племя. Копчем – сын своего племени, как и Бельчонок, Жучок, Копуша, Цебик, Лыба и все прочие мальчишки и девчонки, каждый из которых знает только свою мать и думать не думает о своем отце. Любого ребенка защищает все племя – это надежнее, чем защита одного-единственного мужчины.
Хотя Ньян и называл Копчема сынком, тот относился к этому совершенно равнодушно, как если бы ему крикнули, к примеру: «Эй, ты, неряха!» Тем не менее он ценил Ньяна как ловкого охотника, одного из первых в племени. И если Ньян – его отец, что ж, тем лучше.
Из задумчивости Копчема вырвал возглас:
– Ниана…
Ньян схватил утонувшую жену за волосы и подтащил к себе. Его ноги еще глубже погрузились в вязкий ил… и скоро Ньян стоял уже по горло в грязной воде.
Копчем торопливо подобрался к отцу и кинул ему длинную толстую ветку. Ньян сумел ухватиться за нее, и мальчик, собрав все силы, потянул отца из трясины. Он стоял на целой охапке веток и сучьев, ему было на что опереться, и поэтому Ньян спасся. Потом они уже вместе вышли на берег и положили мертвую Ниану на цветущую лужайку.
Переведя дух, Ньян взвалил покойницу на спину.
Мамонтенок с гордостью оглядывает дело своих рук. Вода в роднике опять чистая. Охотники по очереди
