он и был в чем-то наивен, но даже он заметил, как солдаты смотрели на разбойниц.
У джоратцев слово торра буквально означает «жеребца, которого небезопасно оставлять с другими лошадьми».
И это не комплимент.
Дорога к замку вела через ярмарочную площадь. Из-под обычно опущенных клапанов палаток выглядывало множество людей, которые затем прятались обратно.
Между палатками промчалась, распространяя весть о прибытии, девушка с жесткими седыми волосами и черной кожей, расцвеченной серебристыми пятнами. Секундой позже из азока вышел такой же пятнистый, но более крупный мужчина – судя по фартуку и брюкам, кузнец – и, вытирая руки полотенцем, остановился, наблюдая за группой. Казалось, его неодобрение еще долго витало в воздухе, даже после того, как они прошли.
Ненависть не была направлена на брата Коуна, Дорну, Джанель или бандитов. Кузнец приберег свой гнев для стражников.
Одетый в меха юноша остановился, надевая клобучок на орла – джоратцы часто использовали их для охоты. Казалось, он собирался выпустить птицу на сопровождающих бандитов стражников, но другой охотник удержал его, положив руку на плечо.
Горожане узнали разбойников, но злости к ним не испытывали. Врагами здесь были не они, а стражники. И именно на них весь город смотрел так, словно люди барона были львами, бродящими по их лугам. Торра – хулиганы, мягко говоря.
Брат Коун почувствовал озноб. Джорат не был той провинцией, от которой можно было бы ждать восстания[25]. Джоратское общество основывалось на идее, что каждый его член принимает свое место. Ненависть к солдатам знамени выглядела как гроза в обычно безоблачном небе.
Пока группа двигалась к замку, Кэлазан развернулся и прошел назад, чтобы обратиться к своим компаньонам:
– Для меня это было честью и привилегией. Вы лучшие из людей. И пусть никто не скажет иначе.
Самый крупный бандит – кажется, его звали Данго – фыркнул:
– Ах, Кэлазан. Оставь свои сладкие речи. Мы еще даже не поженились.
Кэлазан грустно ему улыбнулся:
– Возможно, в следующей жизни. Думаю, сегодня ночью я лягу на брачную постель Бледной Госпожи, а не на твою. – Он встретился глазами с разбойницей с прической лаэвос – Ган, дочерью мельника. Грустная улыбка стала горькой.
Дорна повернулась к графу Джанель, которая с каменным выражением лица наблюдала за перепалкой. По лицу Дорны скользнула плутовская усмешка:
– Мы могли бы…
– Шагайте вперед, будьте вы прокляты! – приказал капитан Дедрю.
– Пока никаких похоронных речей, Кэлазан, – сказала Нинавис. – Мы еще здесь не закончили.
– Зато скоро закончите, – отрезал Дедрю. – А теперь шагайте, или я воспользуюсь мечом.
– Пошли дальше, – предложила граф Джанель.
И они пошли вперед.
Это потому, что никто не ценит упорство джоратцев, способных заставить плохих правителей уйти или попросту свергнуть их. Восстание пропитано их кровью. Подумайте: они –
