позволившее им снять свои войска с польского фронта и направить их на борьбу с Деникиным; уход чехословаков с Восточного фронта; заключение Компьенского перемирия и начало эвакуации войск интервентов, и т. п.
– Ошибки «военного управления и стратегического планирования», которые, по словам историка А. Ганина, стали «важнейшими среди причин поражения белых»[436]. Взаимными обвинениями в некомпетентности заполнены воспоминания практически всех высших чинов всех белых армий. «Положение большевиков весною 1919 года было таково, что только чудо могло спасти их. Оно и случилось, – указывал, например, ген. Д. Филатьев, – в виде принятия в Сибири самого абсурдного плана для действий»[437]. Проблема была в Колчаке, утверждал его военный министр Будберг, поскольку он «военного дела он не знает совершенно, даже хуже, ибо схватил только общие места и приобрел кое-какие теоретические сведения, дающие видимость знания, но крайне опасные в практическом применении»[438]. Подобные обвинения были вдвинуты и против Деникина, в результате, он был вынужден посвятить оправданию своих действий большую часть своей книги «Поход на Москву».
– Внутренние причины, на наличие которых указывает сходство стратегических «ошибок», продемонстрированных всеми без исключения «белыми» армиями, что говорит о том, что они носили не случайный, а закономерный – объективный характер. И именно внутренние – органические причины, особенно с точки зрения гражданской войны, являются ключевыми, поскольку именно они непосредственно определяют состояние и реальную расстановку политических сил в стране.
Колчаковский ген. К. Сахаров посвятил этим внутренним причинам целую главу своих воспоминаний, назвав ее «Предательство тыла»[439]. «Развал так называемого тыла – понятие, обнимающее в сущности народ, общество, все невоюющее население, – указывал на его определяющее влияние Деникин, – становился поистине грозным»[440]. Свое решение о признании Верховной власти Колчака, Деникин объяснял именно тем, что «наряду с боевыми успехами в глубоком тылу зреет предательство на почве личных честолюбий… Спасение Родины заключается в единой верховной власти…»[441]. И именно этот нарастающий развал тыла плк. И. Ильин назвал «внутренним фронтом»[442].
Об отчаянности положения на этом «фронте», свидетельствовал видный представитель строевого офицерства плк. Б. Штейфон: «Располагая всеми возможностями для своего усиления, Добровольческая армия ко времени решительного столкновения с большевиками оказалась настолько обессиленной и обескровленной, что исправить органические недочеты всей системы не могла и легендарная доблесть фронта. В то время, когда добровольческие части в бессменных, тяжелых боях истекали кровью, неустроенный, развращенный тыл наносил фронту более тяжелые удары, чем красный враг»[443]:
Регулярство
В Добровольческой армии части не формировались нормальным порядком, а самозарождались
Ганин А. В.…, с.253–277.
Филатъев Д. В. Катастрофа Белого движения в Сибири 1918–1922. Впечатления очевидца. Париж, 1985. С. 53–54. (Цит. по: Ганин А. В.…, с. 260.)
Будберг А. П. Дневник // Архив русской революции. Берлин, 1924. Т. 15. С. 332. (Ганин А. В.…, с. 256).
Сахаров К. В.…, с. 186.
Деникин А. И. Поход на Москву… с. 493.
Деникин приказ от 30 мая 1919 г. о признании Верховной власти Колчака (Гинс Г. К.…, с. 422–423).
Ильин И. С.…, с. 363. (6 февраля 1919 г.)
Штейфон Б. А.…, с. 149.
