собственных тел. Как хорошо я это понимала!
Благодаря животным я начала лучше узнавать состояние, когда ты находишься за пределами собственного тела. Я была нужна братьям нашим меньшим, поэтому могла восстановить связь с собой и сохранить сосредоточенность на своем теле, чтобы создать для животных атмосферу покоя. Кипучую энергию гиперактивности, которой у меня было в достатке, я превращала в тепло и спокойствие. Мои ладони и все тело излучали жар, в который я словно укутывала больное животное. Я создавала своего рода кокон для отдалившейся части души животного, то спокойное теплое место, куда она могла вернуться.
Поначалу чаще всего случалось так, что мои подопечные делали тяжелый вдох – и умирали. Я думала, что это я их убиваю, но мама объяснила, что они уже были при смерти, а я только создала для них безопасное и спокойное место, чтобы уйти с миром. Тогда я научилась сохранять спокойствие – и позволять жизни или смерти случиться. Я поняла, что от меня зависит лишь одно: создание атмосферы. Если животные выживали, то приходили в сознание, сильно удивившись. Потом дрожали, тряслись, дергали лапами. Они возвращались в чувства довольно быстро, но процесс перехода от травмы обратно к жизни всегда был волнующим и трогательным. Я научилась терпеливо и спокойно ждать, пока животное вернется, и лишь потом занималась его увечьями. Когда кошка или собака восстанавливала связь души с телом, я могла обработать раны, уложить в удобное положение и начать лечение. Я наблюдала за происходящим и все понимала, но еще не могла применить те же приемы к моему собственному опыту диссоциации и к моим травмам. Этому я научилась позже.
Метафизическая часть пути
Мне было десять лет, когда у мамы появились симптомы острого артрита. Ей грозило провести остаток дней в инвалидном кресле. Традиционная медицина тех лет оказалась бессильна: врачи лишь перечисляли симптомы и выписывали бесполезные лекарства, поэтому мама стала искать другой способ себе помочь. Она занялась йогой, изменила образ мыслей, питание, отношение к жизни и к собственному здоровью – и все наладилось. Мы всей семьей последовали ее примеру: узнали о духовности, альтернативных способах позаботиться о себе, о медитации и различных целительских практиках. Мамино здоровье настолько улучшилось, что она сама много лет преподавала йогу. Посещая ее занятия, я заметила, что, подобно мне, многие люди в классе не присутствуют в своем теле целиком и полностью. Есть в йоге что-то такое, что требует от человека быть в состоянии диссоциации, или йога способствует этому. Я нашла место, где моя диссоциация воспринималась как духовное достижение. Что может быть лучше? Кому-то с большим трудом удавалось достичь измененного состояния сознания, я же легко включалась в него благодаря диссоциации. Несколько лет я увлекалась духовными практиками, поощряющими отделение от собственного тела, потому что в этом мире я не была неправильной и травмированной. Благодаря диссоциации я стала чувствовать себя
