султан из роскошных белых страусовых перьев; грудь его охватывала блестящая кольчуга; вокруг пояса и правого колена висели обычные украшения из белых буйволовых хвостов. На шее этого страшного человека было надето золотое ожерелье в виде толстого жгута, а на лбу тускло мерцал громадный нешлифованный бриллиант. В руке он держал длинное тяжелое копье. Мы сразу догадались, что это Твала.
Молчание длилось недолго. Вдруг король поднял свое копье. В ответ на это восемь тысяч рук тоже подняли свои копья и из восьми тысяч глоток вырвался троекратный королевский салют: «Куум!» Казалось, что от этого рева, который можно было сравнить лишь с оглушительным раскатом грома, трижды содрогнулась земля.
– Будьте покорны, о люди! – пропищал пронзительный, тоненький голосок из-под навеса крыши, где сидела обезьяна. – Это король!
– Это король! – как эхо, прогремели в ответ восемь тысяч глоток. – Будьте покорны, о люди, – это король!
Снова на площади наступила мертвая тишина.
Внезапно один из воинов, стоявший на левом фланге, случайно уронил щит, который со звоном упал на вымощенную известняком площадь.
Твала холодно взглянул своим единственным глазом в ту сторону, где стоял воин, упустивший щит.
– Эй, ты, подойди сюда! – закричал он громовым голосом, обращаясь к нарушителю тишины.
Из рядов вышел красивый юноша и остановился перед королем.
– Это ты уронил щит, неуклюжий пес? Это ты опозорил меня перед чужеземцами, прибывшими со звезд? Как ты смел это сделать?
Как ни темна была кожа бедного юноши, мы увидели, что он побледнел.
– О Телец Черной Коровы, – прошептал юный воин, – это произошло случайно.
– За эту случайность ты должен заплатить жизнью. Ты поставил меня в дурацкое положение. Готовься к смерти.
– Я лишь бык короля! – тихо произнес юноша.
– Скрагга! – загремел король. – Покажи мне, как ты умеешь владеть оружием. Убей этого неуклюжего пса.
Со зловещей усмешкой Скрагга вышел вперед и поднял свое копье. Бедная жертва стояла неподвижно, закрыв лицо руками. Мы же окаменели от ужаса.
Скрагга два раза взмахнул копьем и вонзил его в грудь юноши; удар был настолько силен, что копье, пройдя насквозь, вышло на целый фут наружу между лопатками воина. Взмахнув руками, несчастный упал замертво. Ропот неодобрения, подобно отдаленному грому, пронесся по сомкнутым рядам войск и замер. Не успели мы осознать весь ужас этой кровавой трагедии, как у наших ног лежал распростертый труп несчастного юного воина. Со страшным проклятьем сэр Генри вскочил на ноги, но, подавленный всеобщим безмолвием, опустился обратно на свое место.
– Удар был хорош, – произнес король. – Уберите его отсюда!
Четыре
