зубы, – подземелья и подвалы, комнаты и двери…
– А! – невежливо перебила я, гордая возникшей догадкой. – Домовой, что ли?
Выпрямившись, гремлин одернул камзол и горделиво развернул узкие плечи. Маленькие когтистые лапки поправили тюбетейку, чуть съехавшую набок.
– Замковой! – произнес он с достоинством.
Спустя несколько секунд тщательного переваривания услышанного я поняла сразу три вещи: во-первых, передо мной сейчас находилось совершенно сказочное существо, вылезшее прямо из стенки (Джалу, лживая ящерица, я знала, знала, что ты чего-то не договариваешь про магию!); во-вторых, каким-то образом мы прекрасно понимали друг друга (Джалу – ты наглый враль!); и в-третьих… похоже, вся моя конспирация с треском провалилась.
– А как ты понял, что я девушка? – задала я самый волнующий вопрос.
Замковой шевельнул парусами ушей, будто отгоняя надоедливых мушек.
– А то я девчонку от мальчиш-шки не отличу… – прошепелявил он. Между рядами острых зубов мелькнул розовый раздвоенный язык.
Да уж, каков хозяин замка, таков и замковой…
– Джалу вот не отличил, – пожаловалась я.
– Хозяину мало интересны человечес-сские отпрыски, – утешил меня он. – Хозяину вообще мало что интерес-ссно.
Почему-то стало страшно обидно за себя и всех человеческих отпрысков одновременно.
– А как так получилось, что я тебя понимаю? Джалу сказал, мне придется учить ваш язык!
– Наш-ш язык? – Мордашка замкового расплылась в жутковатой клыкастой ухмылке. – В этом мире тыс-ссячи языков и наречий…
– И что, нет какого-то межнационального?
– Ес-ссть. – «Паруса» на голове замкового дрогнули. – Ардосский. Довольно прос-сстой, даже тебе по силам.
– Но я все равно не понимаю, как ты…
– Волш-шебным созданиям подвластны вс-ссе языки! – гордо выпятив грудь, сказал гремлин.
Волшебным?! От волнения я даже подпрыгнула, позабыв, что сижу в грязной луже. Взметнулись черные брызги, оседая на моем лице, плечах и рукавах уже далеко не белоснежной рубашки. Несколько капель собрались было приземлиться на неприлично чистенький в такой обстановке камзол моего ушастого собеседника, но неожиданно застыли в нескольких сантиметрах от красной бархатной ткани, померцали и с тихим жалобным «плюх!» опустились на пол.
– Магия! – вскричала я, не в силах сдержать восторга. – Настоящее волшебство!
Знаете, когда мне исполнилось пять, самым страшным разочарованием в жизни стало разоблачение Деда Мороза. По нелепой случайности в тот злополучный новогодний вечер борода этого веселого красноносого дядьки, раздающего подарки, оказалась в моих цепких лапках. Каково же было мое удивление, когда борода с легкостью оторвалась вместе с красным носом и седыми космами волос, а под ними обнаружился растерянный и смущенный папа! Ох, как же я рыдала! Детские мечты были разбиты, потому что, понятное дело, папа не мог подарить
