Она съела бы его со всеми потрохами и молочными косточками!
Под ложечкой тревожно засосало. Видимо, сейчас прояснится, во что меня втянули на самом деле.
– Кто… «она»? – немеющими губами спросила я.
Джалу странно посмотрел на меня, глаза его, и без того круглые, сделались как два чайных блюдца. Из груди вырвался полный страдания вздох:
– Принцесса!
– Кто? – переспросила я после небольшой паузы.
– Понимаешь, какое дело, Лис… – сказал дракон, воровато отводя глаза. – Вот уже несколько недель жизнь одного честного дракона отравляет некая особа, к-хм… королевских кровей. Она посмела заявиться в его замок, в его укромное гнездышко, обитель благочестия и праведности… – в голосе Джалу прорезались надрывные нотки, – и потребовала заключить с ней сделку! В односторонне выгодном порядке! Согласно которой дракон обязан держать ее пленницей, покуда отважный рыцарь на белом коне не вызволит ее с целью жениться, наплодить кучу детей и жить долго и счастливо!
Я слушала его, открыв рот и не зная, то ли плакать навзрыд, то ли ржать, как лошадь Пржевальского.
– А почему ты просто не сжег ее на месте?
– Да кто я такой, по-твоему?! – взвился Джалу. – Что я, зверь какой, невинных девушек огнем палить?
– А невинных юношей, значит, можно! – возмутилась я.
Джалу нахмурился, возвел глаза к потолку, изображая напряженный мыслительный процесс.
– Ну, ежели невинных… – протянул он и с любопытством взглянул на меня. – А ты, стало быть…
– Проехали, – быстро сказала я, краснея, как маков цвет. – А дальше что было?
Откинув театральным жестом волосы со лба, Джалу продолжил:
– Шли месяцы… рыцарь все не появлялся. Бедный дракон, что ему оставалось? Только радикальные меры! По определенным причинам… – Джалу споткнулся, посмотрел на меня несколько виновато, – ни один рыцарь королевства так и не отважился бросить вызов дракону. Поэтому пришлось искать храбреца в другом мире. И этим храбрецом оказался ты.
Улыбка медленно сползла с моего лица.
– В каком смысле?
– Рыцарем, который победит дракона и увезет принцессу домой, будешь ты, мой мальчик.
Открыв рот для возмущенного возгласа, я поперхнулась ледяным воздухом и некоторое время беззвучно шлепала непослушными губами.
– Я, между прочим, несовершеннолетний, мне даже пиво не продают! – Джалу, подперев щеку рукой, смотрел сквозь меня. – Это рабство! Торговля детьми!
– Слушай, мальчик, я же тебя не на галеры продаю. Принцессы, знаешь ли, на дорогах не валяются! Будешь как сыр в масле кататься, корону наденешь, слуги там… богатство… все такое…
Заметив по выражению лица, что все перечисленное вызывает во мне не больше энтузиазма, чем тухлая лягушка, фаршированная мухоморами, Джалу напрягся, пошевелил бровями и наконец выдал с неудовольствием:
– Ну,
