явно гнетущую тишину. – И замуж, похоже, я выйду очень не скоро, если вообще выйду, – продолжала я, вонзая воображаемый нож по рукоятку в живот мадам Мозель. – Я хочу работать. С нетерпением жду, когда же наконец приступлю.
– О, это… просто чудесно, – промямлила Адриенна, и я поняла, что ее глубоко въевшееся восхищение мной все-таки победило первоначальный испуг. – Ты всегда была такой смелой, Габриэль. Мне кажется, это просто чудесная идея… Что вы скажете, мадам? – Она бросила взгляд на свою дуэнью. – Миленькое маленькое ателье – это же так прекрасно!
– Да, – сухо сказала мадам. – Чудесно. И вы уже выбрали, в каком городе хотите обосноваться? Я думаю, Париж для такого предприятия потребует ужасно много расходов.
– Деньги, – отмахнулась я, – не проблема. Нет, подходящего места я еще не нашла. Мы рассматриваем самые разные варианты.
Я с удовольствием наблюдала, как на лице поверившей мне мадам проступило выражение зависти, поскольку в конечном счете деньги были единственным божеством, которому она служила, и она прекрасно знала, что у Бальсана денег куры не клюют.
– Ты обязательно должна мне сообщить, когда откроешь свое ателье, – сказала Адриенна. – Очень хочу посмотреть. Может, и меня в помощницы возьмешь, помнишь, как мы раньше мечтали? – Мадам аж задохнулась от возмущения, но Адриенна не обратила на нее никакого внимания. – Кажется, я еще не скоро выйду замуж, – прибавила она и со слегка истерической ноткой в голосе засмеялась. – Так что и у меня будет занятие, если, конечно, я тебе все еще нужна.
– Ну конечно, – кивнула я. – Мне обязательно понадобится помощь.
Я с наслаждением принялась расписывать свои перспективы, которые, конечно, пока еще вилами по воде писаны. Но мне было все равно. Я хотела, чтобы эта мадам проглотила язык, а Адриенна, вернувшись в Мулен, всем рассказала, как я преуспеваю. Пускай Луиза и все остальные призадумаются.
– Вот, можешь писать мне на адрес мадам. – Адриенна достала из вышитого ридикюля в руках мадам записную книжечку и прикрепленную к ней серебряную ручку и нацарапала адрес. Оторвала листок и протянула мне. – Я живу у нее, а по воскресеньям хожу в гости к Луизе. О, Габриэль, – она нежно обняла меня, – я так счастлива, что мы с тобой встретились. Обещай, что будешь писать обо всем. Я так рада за тебя. Я всегда говорила, что если ты что-то решила, то обязательно сделаешь.
Ее восторженность была искренняя. Адриенне хотелось, чтобы все были довольны и счастливы, даже если сама она не была таковой, и, когда мы прощались, я твердо решила послать за ней, когда настанет время. У меня было такое чувство, что моя мечта о собственном ателье гораздо более реальна, чем желание Адриенны выйти замуж за барона.
С легкой душой я вернулась к трибунам, где Бальсан криками подбадривал своего жокея. Конечно, многое в этой жизни меня не устраивает, многое хотелось бы изменить, но я ни за что не поменялась бы местами с Адриенной. Слава богу, у меня
