сонно сел на футоне, закутавшись одеялом. В комнате было, конечно же, зверски холодно.
– Может это «скончание времён» наступило?
– Дивия не может упасть! – воскликнула Мадхури.
– Все древние и погибшие цивилизации так думали о себе. А потом мы выкапывали черепки от их кувшинов и, с помощью углеродного анализа, датировали век изготовления.
Прекрасная Мадхури Саран упорствовала:
– Дивия парит над низшими и ведёт их по Пути развития. А Путь низких – служить нам. Так завещали Двенадцать Тысяч Создателей.
– Красиво. Вы верите в эту легенду?
Глаза Мадхури расширились в изумлении:
– Мы не верим в легенды. Мы не низкие дикари. У нас есть знание прошлого. Ты видел летающий город?
– Да.
– Ты смотрел на свою ладонь Внутренним Взором и видел указатели своего Пути?
– Видел что-то такое.
– Разве у низких есть что-нибудь подобное?
– Но я не видел и низких, – ответил я. – Кто знает, вдруг у них указатели Пути есть на обеих ладонях?
– Ты можешь объяснить, почему мы живём на парящей тверди?
– Могу попытаться.
Мадхури презрительно щёлкнула пальцами:
– Зачем? Твои потуги объяснить летающую твердь и будут легендой. Мы знаем, откуда мы начались. Дивия не падёт, а будет в вечном полёте, который даровали нам Первые Жители. Дивия исчезнет только тогда, когда исчезнет свет. Поэтому никогда, – слышишь? – никогда не говори, что Дивия будет на земле. А тем более – в земле!
– Почему?
– Тебя уже обвинили в грязном колдовстве. Злословие о падении летающего города приведёт к тому, что на землю, в грязь, сбросят тебя.
– «Сбрасывание в грязь» это не образное выражение?
– Так у нас казнят сильно провинившихся.
– Я не очень всё это понимаю.
– Тебе и не надо. Ты же не собираешься жить в теле моего сына до старости?
Я не ответил.
Мадхури прошлась по комнате. Одета она была в белый и длинный хитон без рукавов. При ходьбе часть левого бедра обнажалась, а когда женщина проходило мимо круглого окна, контуры её тела приятно темнели сквозь ткань.
Я не мог не обращать внимания на её красоту. Я хотел бы не видеть этой красоты, но откровенные наряды матери тела, в котором я оказался, сильно мешали этому намерению.
Ещё я не мог не обратить внимания на то, что Мадхури Саран совершенно не страдала от холода. Интересно, это из-за магии или у неё настолько железное здоровье?
Женщина молчала, я оглядел комнату в утреннем свете.
По убранству не сказать, что это жилище подростка. Если в нашем мире это можно определить по разбросанным по полу носкам, учебникам и мусору, то в комнате Самирана кристально чисто. И много плетёных корзин, наставленных друг на друга, как коробки на складе.
Я не увидел своей туники и сандалий, хотя перед сном, как настоящий тинейджер, бросил их рядом с футоном.
