лишь подогревали обиду – и его, и команды, и мою.
– Два ноль в пользу одиннадцатого, – объявила Марина.
Свисток.
Мяч взмыл вверх настолько высоко, что, кажется, задел потолок, но свистка не последовало, и сам собой напросился вывод, что этого все-таки не произошло. Он сделал широкую дугу и направился прямиком к… нашим задним рядам!
Глаза поймали снаряд и мгновенно высчитали вероятность того, куда он попадет. Вышло, что он либо угодит прямиком в руки вражеских «пленных», либо ударится об пол, если они не успеют среагировать – а они успеют, – либо кому-то из наших удастся его поймать, и тогда мы получим лишнюю возможность сократить счет на очко.
Два шага назад – и я пересеку линию. Даже если схвачу мяч, это не будет считаться – меня дисквалифицируют, а одиннадцатый получит дополнительный балл. Арлекин стоит чуть спереди и не понимает, что делать – просто смотрит на мяч. Значит, надежда на меня.
Терпеть не могу брать на себя ответственность. Не переношу, когда на меня делают ставки. Но проигрывать ненавижу еще больше.
Вся сила сосредоточилась в ногах. Полтора шага назад, прыжок со всех сил – и шершавая поверхность касается ладони.
– Да! – взревел капитан. – Сокращай отрыв, Хель!
Три шага на разбег – и бросок. Резкий, такой, что плечевой сустав издает опасный хруст на грани вывиха.
Разумеется, сила моя не так огромна. Зато контролирую траекторию я куда лучше.
Мяч просвистел над линией и свалил с ног одного из противников. Он просто не сумел вовремя осознать, куда придется удар.
– Два – один в пользу одиннадцатого! Счет сократился на очко!
– Черт возьми, да!
Восклицание капитана было совершенно немудреным, однако боевой дух команды подняло на раз-два. Зато настроение соперников омрачилось – потемневшие глаза и сосредоточенный вид Солейля убеждали в этом как ничто иное.
Два – один. Пустяковый счет. Все еще впереди. Но одиннадцатиклассников наш маленький успех, ничтожная победа, изрядно задел – они наверняка надеялись выиграть всухую. Впору бы злорадствовать, да вот только нужно дойти до двадцати – за это время нас могут втоптать в грязь так, что не оправишься. Поэтому непозволительно расслабляться.
Солейль, может, и выглядит, как ангел, а должность капитана получил наверняка не за красивые глаза. Или, по меньшей мере, не только за них. Неизвестно, что он может сделать ради того, чтобы мы познали вкус поражения…
Еще одно очко – и счет сравняется. Дальше проще – воодушевленные, мы начнем двигаться вперед семимильными шагами, не обращая внимания на возникающие препятствия. Это не домыслы, а факт. Люди склонны отчаиваться, но они также могут и воспрянуть, убедиться в своем триумфе, разрушить любую стену.
Одиннадцатиклассники, с какой стороны ни посмотри, были стеной, широкой, прочной. Их расстановка, физическая форма, манера игры – все говорило о том, что так просто их
